Возвращение бумеранга

— Да, да, это было бы очень неплохо, — закивал Бенеш, — Только надо сделать так, чтобы после каждой акции каждый бы знал, что это сделано именно под нашим руководством. Обязательно. Надо чтобы весь мир знал, что мы здесь не бездействуем!

— Хорошо, — покорно кивнул Бенеш.

— И, дорогой полковник, поторопите группу «Антропоид», — как-то заискивающе попросил Бенеш, — Операция «Антропоид» имеет огромное мировое значение.

Прага, 2 апреля 1942 года

Франк усадил, прибывшего к нему в кабинет Абендшена в кресло, налил ему рюмку коньяка, плеснул немного себе и сказал:

— Итак, гауптштурмфюрер, вас можно поздравить с окончанием дела Тюммеля.

— Спасибо, — улыбнулся Абендшен, — однако до окончания еще далеко: осталась самая нудная работа. Теперь надо будет попробовать выяснить, какой ущерб нанес этот агент Рейху, постараться выявить все его связи. Мелочная, нудная, но нужная работа.

— Я хочу вас от этой работы освободить, — улыбнулся Франк, — у вас очень хорошо идет работа с парашютистами. А Тюммеля доработают без вас. Очень жаль, конечно, что не удалось взять живым этого Моравека. Думаю, у него были очень обширные связи с подпольем.

— Да, с Моравеком группа наблюдения допустила грубые ошибки, — согласился Абендшен. — Теперь надо вплотную заняться группой, обосновавшейся в Пардубице. Как я и говорил, она была связана с Моравеком и Тюммелем, но, похоже, вела и самостоятельную работу

— Почему вы так считаете? — нахмурился Франк.

— Она несколько раз выходила в эфир после гибели Моравека, — заметил Абендшен.

— Возможно, она сообщала в Лондон о провале Тюммеля и гибели Моравека и просила дальнейших указаний.

— Это само собой, — кивнул Абендшен, — но в портфеле у Моравека были найдены фотографии трех человек. На всех фотографиях клеймо пардубицкого фотоателье. Это и есть та группа, которая высадилась там 28 декабря прошлого года. Одного из них мы чуть было не поймали: он чудом ускользнул у нас из рук.

— Продолжайте заниматься этой группой, — проговорил Франк, — но я вам подкину и еще работу. В ночь на 29 марта в Словакии была выброшена очередная английская группа. Опять тройка. Однако ребята там оказались не такими раззявами, как в Чехии. Двое парашютистов погибли в перестрелке. Одному все же удалось уйти. Займитесь этим.

— Слушаюсь, группенфюрер.

— И вообще, пользуясь своей методикой, проверьте, не были ли одновременно выброшены и еще какие-нибудь группы. Боюсь, что англичане начали активизировать свою деятельность в Протекторате.

— Идет дележ шкуры неубитого медведя, — улыбнулся Абендшен, — В Англии, по нашим сведениям, во всю идет работа над проектом создания, естественно после их победы, на территории Европы Центрально-европейской конфедерации, куда должны войти Польша, Чехия и Словакия. К этой работе они привлекли Польское и Чехо-словацкое правительства в изгнании. Со своей стороны Советы тоже не отстают, а формируют у себя правительства этих стран. Но Советы, являясь мастерами пропаганды, имеют в этих странах на данный момент больший авторитет. Вот чешское правительство в Англии и пытается наверстать упущенное.

— А вы, Абендшен, неплохой аналитик, — улыбнувшись сказал Франк, — вам бы надо работать с большим масштабом. Но все приходит со временем. Кстати говоря, извините, я позабыл вас поздравить: вы повышены в звании и награждены Рыцарским крестом. Приказ об этом уже подписан Гейдрихом.

— Я очень признателен, что мои труды получили такую высокую оценку, — как-то растерянно и совсем не по-военному ответил Абендшен.

— Не надо преуменьшать своих заслуг, дорогой мой Абендшен, — поднял Франк свою рюмку, — Вполне возможно, что вы заслужили и большее.

Железнодорожная ветка Прага — Берлин в тридцати километрах от Праги, 3 апреля 1942 года

Габчик уселся на торчащий на возвышенности пенек, закурил и прищурился на ярком апрельском солнце.

— Идеальное место, — заявил он. — Мы прячемся по краям лощины с обеих сторон насыпи. На полотно мы кладем какое-нибудь деревце, чтобы машинисту было на что сослаться. Как только поезд останавливается, мы с двух сторон открываем кинжальный огонь по вагону Гейдриха. Все произойдет очень неожиданно, и серьезного сопротивления нам не окажут. Расстреляв вагон, мы отходим по лощинке. Одна группа отходит прямо к шоссе, другая делает крюк и тоже выходит на шоссе. Там нас будут ждать машины. На них мы добираемся, например, до Пльзени. В Прагу возвращаться нельзя: там к тому времени будут блокированы все въезды и выезды.

— Может и получиться, — согласился Кубиш, подходя к приятелю и ища место, где бы сесть самому.

— Хорошо бы, конечно, заложить еще и мину, — продолжал рассуждать Габчик, — но здесь необходима будет большая точность: мина должна оказаться как раз под вагоном Гейдриха. Иначе весь смысл теряется:

— Наша бомба для этого не годится, — заметил Кубиш, — слишком маломощна. Нужна такая, чтобы прошила вагон насквозь.

— Об этом надо поговорить с подпольщиками, — решил Габчик.