Возвращение. Часть 2

   Интересное дело, родителям сказали, а нам не могли? Отец воспринял новость довольно спокойно, сестра на нас вытаращила глаза, а мама, видимо, решила, что Люся беременна, и перепугалась.

   - Это не то, о чем вы подумали, - сказала ей Елена. - Геннадий с Людмилой заняты в важной государственной программе, поэтому должны жить в Москве. С этим связан и ваш перевод. Реальной опасности для них не существует, но в связи с особой важностью программы мы должны исключить любую случайность, могущую им навредить. Поэтому в течение этого года их самостоятельное передвижение будет ограничено. Забирать их в школу будут наши сотрудники. Школа отсюда недалеко, но возить вас в нее будут на машине. Обратно будете возвращаться так же. Если нужно будет куда-либо съездить, звоните по этому телефону, и мы присылаем машину с охраной. Если нужно выйти во двор или недалеко в какой-нибудь магазин, обратитесь к соседу из тридцать первой квартиры. Это наш пенсионер, который большую часть времени будет дома. Он вам составит компанию. Федор Юрьевич еще не стар, хороший боец и имеет оружие. Ваш сын собирается сдать школу экстерном. Если это у него получится, появится возможность заняться им всерьез, научить по-настоящему защищать себя и подругу и вооружить. Тогда можно будет меньше их опекать. Когда они поженятся, получат квартиру. Вот все, что я вам хотела сказать. А теперь, я должна познакомить ваших детей с соседом. До свидания. Ребята, идите за мной.

   Сосед оказался невысоким, но широкоплечим мужчиной, выглядевшим лет на пятьдесят с хвостиком. Светлые, стриженые "ежиком" волосы, грубые черты лица и внимательные серые глаза.

   - Здравствуй, Леночка! - сказал он Елене. - Это мои подопечные?

   - Да, Федор Юрьевич, это они. Геннадий и Людмила. Я вас оставляю и ухожу. Люся, при вызове или поездке в школу приедет эта же машина. Отдашь шоферу сумки, это его личные. До свидания, ребята, надеюсь скоро увидеться.

   - Заходите, подопечные, - посмеиваясь, сказал Федор Юрьевич. - Обувь снимайте, под вешалкой тапочки.

   - Вы давно въехали? - спросил я.

   - На пару недель раньше твоих родителей. Так что обжиться успел. Садитесь. Меня не посвящали в ваши дела, но судя по тому, что сказали, ваши жизни очень важны. Если с вами что-то случится, мне лучше будет застрелиться самому. Вы вроде не шалопаи и должны понимать, что это не игры, что все серьезно. Давайте договоримся вот о чем. Во всех случаях, когда вам будет нужно куда-то ненадолго уйти или порознь, или вместе, вы обязательно обращаетесь ко мне. Если меня почему-то нет дома, дождитесь. Если мне нужно будет надолго уйти, в квартире будет замена. В конце концов, у вас должен быть номер телефона. За вами не следят постоянно, но если заметят нарушение режима, начнут опекать плотно. Можете мне поверить, что ничего приятного для вас в этом не будет.

   - Я считаю такие меры предосторожности излишними, - сказал я. - Но мы обещали не нарушать режим и будем держать слово. Подводить вас мы тоже не собираемся.

   - Хорошо, если так, - кивнул он. - Хотите торт?

   - Сами балуетесь или для нас купили? - спросил я.

   - Для вас, но и сам съем кусочек.

   - Тогда хотим, - сказал я. - Только по маленькому кусочку.

   - А что так? - поинтересовался он, заводя нас на кухню. - В тех редких случаях, когда меня навещают внуки, они вдвоем съедают целый торт.

   - Торты - это сплошной вред, - пояснил я. - У меня будут портиться зубы, а у Люси - фигура.

   - Так уж и испортится! - возразила подруга.

   - На сколько частей резать? - спросил куратор, достав из холодильника небольшой торт.

   - На четыре, - предложила Люся. - Что я такого смешного сказала?

   - Просто вспомнил анекдот, - сказал я. - Одна девушка спрашивает свою подругу, на сколько частей резать торт, на четыре, или на восемь. "Конечно, на четыре" - отвечает подруга: "Восемь это слишком много. Ты же знаешь, что я на диете".

   - Ничего смешного, - ответила подруга, с удовольствием поедая свой кусок. - А торт вкусный. Ешь, ничего твоим зубам от одного раза не будет. Спасибо, Федор Юрьевич, мы побежим домой, а то долго не видели родных.

   - Конечно, - сказал он. - Вы можете заходить не только по делу. Если будет желание...

   - Давай сейчас разбежимся по семьям, а позже встретимся, - предложил я. - Меня сейчас начнут пытать...

   - Я хотела предложить то же самое. Я побежала, держись.

   Первой за меня взялась мама.

   - Геник, скажи честно, у вас с Люсей правда ничего такого не было?

   - Не было, - ответил я. - Я же вам обещал.

   - А почему такая охрана, если нет опасности? Или есть?

   - Просто перестраховка. Честное слово, никакой опасности нет.

   Я пошел относить вещи и знакомиться со своей новой комнатой, и здесь меня взяла в оборот Татьяна.

   - Не хочешь мне ничего сказать?

   - Сядь! - сказал я ей, показав на кровать. - Вижу, что уже созрела поверить во все что угодно. Ты понимаешь, что дело серьезное и языком болтать нельзя?

   - Я что, совсем дура? Если нас из-за тебя перетягивают в Москву, и тебя даже в школу собираются возить под охраной, значит, все очень серьезно. Ты ведь родителям сказал?