Возвращение чёрного (ЛП)

Когда копы в комнате для брифинга опять пошли обсуждать все по кругу, я осознала, что вновь просматриваю файлы известных жертв, слушая их лишь вполуха и пытаясь понять, почему Тамплиер зациклился на мне и Блэке. Поскольку я сидела одна за тем столом в госпитале, в тихом неиспользуемом кабинете администратора, я просто вытащила файлы из коробки рядом с собой и начала их просматривать. Я оставила микрофон на планшете выключенным, чтобы я могла слушать их разговоры и не перебивать, пока я работала и просматривала страницы.

До меня и Блэка схема выбора жертв Тамплиером была скорее хаотичной и все же более постоянной в плане идеологии.

В Лос-Анджелесе было тринадцать жертв… тринадцать известных им, во всяком случае. Я заново перечитала список, хоть и была знакома с большинством имён хотя бы из новостей.

Первым значился голливудский магнат, с которого недавно сняли обвинения в избиении его жены. У мужчины было громкое имя, и в СМИ ходили разговоры о подкупе присяжных и свидетелей по делу, так что это убийство привлекло массу прессы ещё до того, как они осознали, что оно лишь первое в схеме.

Вторым стал очередной преступник-знаменитость: известный фотограф, на которого в момент смерти все ещё было заведено дело по обвинению в изнасиловании его приёмной дочери-подростка. Ему также приписывали детскую порнографию.

Следующими двумя жертвами стали два богатых подрядчика Министерства Обороны, проживавших в Малибу. Копы не нашли на них ничего криминального или связанного с сексом, но полиция решила, что Тамплиеру не нравилось, чем они зарабатывали на жизнь.

Пятой жертвой стал инвестиционный банкир, проживавший в Ранчо Палос Вердес. Шестая жертва владела несколькими порнографическими киностудиями и обвинялась в торговле людьми. Седьмой жертвой стал голливудский агент, про которого также ходили слухи о наркотиках и манипуляциях типа кастинга через постель с молодыми девочками. Восьмая жертва была богатым медиа-магнатом, который жертвовал миллиарды долларов на различные радикальные политические причины.

Девятая и десятая жертвы работали в офисе мэра Лос-Анджелесе. Одиннадцатая — очередной подрядчик Министерства Обороны. Двенадцатая и тринадцатая — муж и жена, составлявшие команду корпоративных юристов и жившие в особняке на Беверли Хилз.

Я просмотрела их всех, одного за другим, но не могла найти никакой настоящей схемы.

Никакой, кроме идеологической, которую уже подметили люди Мозера.

Тамошняя полиция получила от Тамплиера три различных послания. Все три содержали упоминание «очищения» и «Света» и подразумевали, что Тамплиер видит свою работу частью более крупной миссии. Он говорил о своих жертвах как о «вампирах», «паразитах», «животных», «змеях». В одном из посланий он сказал, что люди вроде него довольно долго правили миром.

Все три послания также содержали предостережения, что он будет продолжать «свою работу», пока Бог не прикажет ему обратное, или пока люди не восстанут, чтобы помочь ему «нести Свет».

Перечитав каждое послание по три раза, в итоге я вынуждена была остановиться.

Ничто из этого не подводило меня ближе к узнаванию, кем был этот парень или как его поймать.

Вопреки просматриванию файлов жертв и свидетелей из Лос-Анджелеса, я все ещё улавливала большую часть разговора копов в участке. Горстка людей в той комнате — включая капитана Ника, высокого, чёрного, бывшую звезду футбола в колледже и ярого штангиста с несоответствующей фамилией Литтлвайт[12] — теперь спорила о том, что убийца в Сан-Франциско, вероятно, даже не тот человек, которого они называли Тамплиером в Лос-Анджелесе.

Теперь многие из них думали, что это, вероятно, два разных человека.

Они спорили о том, что Блэка подстрелили из снайперской винтовки, и это слишком сильно разнилось с остальными убийствами, и более того, Тамплиер нацеливался на людей по идеологическим причинам, а этот убийца, похоже, имел какую-то личную связь со мной и Блэком.

Я видела и слышала, как Литтлвайт доказывает остальным, что убийца из Сан-Франциско, вероятно, просто копирует часть с мечом для привлечения внимания прессы.

Такая вероятность тоже приходила мне на ум.

Однако она не казалась верной, и я сказала это Нику, когда он поднял трубку, чтобы поговорить со мной наедине на эту тему и выслушать моё мнение о разговоре в целом.

— Ты все ещё думаешь, что это наш парень? — спросил он о Хокинге.

Я выдохнула, осознавая, что конечно, Ник решит, что я думаю именно так, поскольку я орала на Мозера в больничной комнате ожидания. Но я не была полностью уверена в том, считала ли я Хокинга Тамплиером. Я просто знала, что больше не доверяю ему и Мозеру, и не только потому, что они расследовали Блэка за нашими спинами.