Возвращение Черноснежки (ЛП)

В палату интенсивной терапии посетителей, естественно, не пускали, так что лицом к лицу Харуюки и Черноснежка в последний раз виделись три недели назад. Ничего удивительного, что сейчас ноги сами его несли.

Он выбежал из школы сразу же, как только кончились уроки, так что ноябрьское солнце висело еще высоко, и Харуюки ощущал спиной его теплые лучи. Готовые на все журналистки из школьной газеты, пронюхав откуда-то насчет Черноснежки, поджидали его в засаде у ворот школы, но он включил свой подзаржавевший в последнее время навык «сматывания удочек» и каким-то чудом ускользнул за пределы школьной сети.

Он с радостью вспоминал вчерашний день, воскресенье, когда впервые за долгое время трое старых друзей играли вместе.

Если не считать одного момента, когда Харуюки имел неосторожность подключиться к туристической сети во время подъема на Новую Токийскую телебашню и был вызван на дуэль (которую он выиграл, воспользовавшись преимуществом высоты), день прошел очень классно и без малейших неприятностей.

После решающей битвы трехнедельной давности Харуюки и Такуму в тот же день вместе пришли к Тиюри и там, в ее комнате, рассказали ей все – абсолютно все.

Почему Такуму признался ей два года назад, почему Такуму с тех самых пор постоянно бился лбом об стенку, почему Харуюки и Такуму только что дрались друг с другом, вываливая наружу самые глубокие свои чувства.

Тиюри долго отказывалась верить в существование «Brain Burst».

В конце концов Харуюки и Такуму «ускорились» и быстро сделали всю домашку, которую в тот день задали Тиюри, – тогда она признала, что все это правда; однако затем возникло еще более серьезное препятствие.

Когда Такуму рассказал о бэкдоре, который он получил от своего Родителя – синего Бёрст-линкера, капитана своей секции кендо, – и о том, как он заразил им нейролинкер Тиюри, та взорвалась с мощностью, в несколько раз превзошедшей ожидания Харуюки, и вышвырнула их обоих из комнаты с воплями, что она их ненавидит и их дружбе конец.

Всю следующую неделю Тиюри с ними не разговаривала; однако она провела это время, размышляя над чувствами Такуму со своей колокольни, и решила в конце концов, что отчасти и по ее вине Такуму сделал все это. Так что она простила Харуюки и Такуму с условием, что они купят ей столько самых дорогих парфе[25], сколько она сможет съесть.

Откровенно говоря, Тиюри и Такуму и сейчас еще держались друг с другом немного скованно.

Но Харуюки верил, что со временем все уляжется.

Потому что Харуюки и Такуму спустя десять лет наконец-то стали относиться друг к другу так, как хотела Тиюри, – как настоящие лучшие друзья.

Нет – даже больше, чем лучшие друзья.

Сейчас Сиан Пайл и Сильвер Кроу образовали тандем и плечом к плечу сражались в легионе Черноснежки.

Зарегистрировавшись в больничной сети и поздоровавшись с медсестрой, с которой он за это время полностью подружился, Харуюки на предельной разрешенной скорости направился к палате на верхнем этаже больницы.

Выйдя из того самого лифта, которым он воспользовался во время дуэли, Харуюки направился вдоль линии-указателя к нужной палате (номер он уже получил по е-мэйлу).

В руке он держал букет, состоящий из только начавших распускаться цветов розовой гипсолюбки и тропических водяных лилий – их цвет был ближе всего к черному из всего, что он смотрел. Сейчас был не сезон, так что цена была запредельной, и он потратил все свои жалкие сбережения, которые откладывал на покупку новой игры; но все равно желание купить ее уже пропало. Потому что более интересной игры, чем «Brain Burst», в мире просто не могло существовать.

Всего через несколько минут ходьбы линия-указатель перед его глазами стала совсем короткой и кончилась.

Он стоял в юго-восточной части верхнего этажа, а прямо перед ним была дверь одноместной палаты.

– Эмм…

Харуюки сглотнул и принялся прокручивать в голове слова, которые он сейчас скажет.

«Поздравляю»… пойдет? Нет, ее же пока не выписали, так что это будет немного странно. «Молодец»… ни в коем случае. «Давно не виделись»… тоже не годится. Я ведь каждый день встречаюсь с ней в сети. Эммм, ааах, что же мне делать?

Шшух.

Дверь перед ним внезапно скользнула вбок, и Харуюки в замешательстве отпрыгнул.

Изнутри раздался сердитый голос:

– Эй, сколько еще ты собираешься заставлять меня ждать? Быстро давай заходи!

– С… слушаюсь!

С этим жалким возгласом Харуюки на ватных ногах прошел в дверь, изо всех сил втягивая голову в плечи.

Услышав звук закрывшейся за ним двери, он осторожно поднял глаза.

И тут же – вся просторная палата, панорама за окном, даже большая кровать – все это исчезло.

Перед глазами Харуюки была лишь девушка, которую он не видел живьем уже три недели, – девушка в миленькой розовой пижаме и черной кофточке.