Возвращение чудес

— Именно! — подтвердил Клод, ухмыльнувшись. — Видишь, как мы все молодо выглядим?…

— Если бы эта штука омолаживала, ты бы давно стал младенцем, — отметила Эвелин, с удовольствием откусив часть своего стебля.

Я последовал ее примеру. Растение было необычайно сочным, а его вкус представлял собой нечто среднее между спелым яблоком и ананасом. Такого мне не доводилось пробовать раньше.

— Вкусно, — сказал я. — Это что-то новенькое.

Клод закончил измельчать стебли, сложил их к предыдущей порции, вытер руки и наконец повернулся к нам:

— Вовсе нет. Его открыли больше шестисот лет назад первые колонисты на Сурате. Однако растение очень прихотливое, его культивация обходится слишком дорого, поэтому в галактике оно почти неизвестно. Угадай, как его прозвали.

— Ну… — угадывать мне не хотелось, поскольку колонисты — народ непредсказуемый. Они могли дать название, например, в честь своего давно забытого шурина. Или в честь любимой надписи на стенке корабельного сортира.

— По виду напоминает листья камыша, — продолжал хозяин «Аркадии». — По вкусу — смесь каких-то фруктов. А назвали это всё эльфийским чесноком.

— Может, он отгонял местных вампиров? — выдвинула предположение Эвелин, самозабвенно хрустя стеблем.

— Тогда уж скорее эльфов, — заметил я.

— Причем здесь эльфы? Они чеснока не боятся.

Я пожал плечами:

— Но тогда почему «эльфийский»?

— Остается думать, — подытожил Клод, — что на Сурате когда-то водились эльфы, которые любили гонять вампиров, пугая тех листьями селекционного чеснока. Ну как, присоединяетесь к моему скромному ужину?

— Скромному? — мне чем-то нравилась эта домашняя обстановка, в которую меня так легко ввели Клод и Эвелин. Здесь можно было весело подначивать друг друга, к удовольствию всех. Я уже не чувствовал себя чужим на борту этой яхты. — Экзотическое блюдо из растения, выращивание которого обходится слишком дорого для того, чтобы о нем узнали рядовые граждане Содружества?

Хозяин «Аркадии» махнул рукой куда-то в сторону:

— Если хочешь, там у меня в парке целые заросли этой экзотики. Какое нам дело до рядовых граждан? Они живут по своим средствам, а мы — по своим.

Мы все вместе рассмеялись. Мои «обиды уязвленной гордости» остались позади — возможно, благодаря великолепной Эвелин. И я стал лучше ощущать атмосферу здешнего общения. Она была доброжелательной, открытой… а еще в чем-то непонятной. Однако непонятность по большей части сводилась к тому, что меня словно постоянно подзаряжали энергией. Так бывает в молодежных компаниях друзей, которые еще не разучились ценить свою дружбу, — но бывает далеко не всегда. Вероятно, должна присутствовать какая-то странная изюминка. И вот здесь она присутствовала.

— Но я еще не закончил с салатом, — Клод через плечо взглянул на салатницу. — Дадите мне минут десять?

— Конечно, — Эвелин взяла меня под руку. — Пойдем, Лекси? Ты же не видел «Аркадию», а здесь есть на что посмотреть.

— Гм… — мне было ужасно неловко при одной «моей» женщине говорить о другой, однако я не мог больше откладывать. И все-таки решился: — Я хотел бы снова встретиться с Марго.

— Боюсь, что это невозможно, — вздохнул Клод. У меня почему-то возникло такое впечатление, будто он ожидал этой моей фразы. — И вряд ли будет возможно в ближайшее время.

— Что случилось? — думаю, мой голос дрогнул, так как собеседник поспешил заверить:

— Ничего страшного не произошло. Просто после вашей размолвки Маргарет включилась в один проект, требующий полного участия. Я ее отговаривал, но мои слова пропали втуне. Теперь с ней нельзя будет увидеться на протяжении, как минимум, стандартного полугода.

— То есть как нельзя увидеться? — спросил я удивленно.

— Никак, — ответил хозяин «Аркадии». — Она поступила импульсивно, но менять что-то теперь — значит завалить весь проект. Не расстраивайся, она жива и здорова, а проект крайне интересный. Маргарет давно хотела в нем участвовать. Мне только не хотелось, чтобы вы разрывали ваши отношения на такой печальной ноте. Гораздо лучше, когда люди вспоминают друг друга с приятными чувствами, а чтобы всё наладить, достаточно было подождать несколько часов.

Про себя я отметил, что Клод, вероятно, снова распланировал все мои чувства и реакции, но теперь это не вызывало протеста. Я начал осознавать, что просто веду себя очень предсказуемо… и порой довольно-таки глупо.

— Марго не имеет привычки держать зло, — говорил мой собеседник дальше. — И прощение у нее просить вовсе необязательно. Когда ты немного поживешь среди нас, для тебя все эти вещи станут естественными, интуитивно понятными, но пока хочу отметить: ее уход ничего не значит. Всё в порядке. Она с радостью встретит тебя, когда это будет возможно.

По данному пункту я испытывал большие сомнения, однако если Клод и прав, то меня всё равно одолевала горечь. Мы действительно расстались неправильно, даже если наше расставание должно было так или иначе произойти. Я зачем-то начал кипятиться, хотя обычно не склонен к этому, а терпение Марго оказалось небеспредельным. В общем, сплошной кавардак.