Возвращение чудес

— И что, ты думаешь, ответит нам император? — в продолжение разговора спросил Кормак, обгладывая баранью ножку. Этот веселый блондин с длинными волосами, ростом чуть пониже де Льена, когда-то приехал с Севера, чтобы немного заработать на королевской службе. Затем он обзавелся друзьями, женщинами, деньгами, и возвращаться в родную деревню на берегу холодного моря передумал. Абсолютная преданность тому, кто платит и соблюдает условия договора, — качество, которым неизменно славились северные наемники, — обеспечила ему в конечном счете высокое положение при дворе.

— Да ничего хорошего, — заявил Шарль, обрюзглый толстун лет сорока пяти. — Он этого своего лекаря отпустил только потому, что давно искал удобного повода отобрать восточные земли. Недаром же поставил свое дурацкое условие.

Присутствующие невольно вздрогнули: король обычно не допускал подобных высказываний в адрес императора. Однако об условии знали все, и в том, что оно дурацкое, ни у кого сомнений не возникало. Еще бы: преодолеть многие сотни верст за отведенные две недели карета с императорским лекарем, в принципе, могла, но тогда времени на пребывание в Милне не оставалось совсем. А ведь именно ради этого пребывания и затеивалась поездка. Не ради же того, чтобы покатать лекаря!

— Король принял это условие, — бросил молодой барон де Лири. Он сравнительно недавно появился в окружении Виктора, но уже успел завоевать немалое доверие.

Шарль отпил из своей кружки, строго окинул взглядом парня и сказал:

— У короля не было другого выбора. Вернуть здоровье ребенку — первейшее дело. А если император все-таки пожелает развязать войну — что ж, к войне мы все привычны. Мечи в наших ножнах, слава Богу, еще не заржавели.

— Ты думаешь, он действительно что-то замышляет? — полюбопытствовал Кормак, обращаясь к Шарлю. Северянин никогда не утруждал себя вежливыми формами и «ты» говорил всем подряд, даже королю.

— А вот посмотрим, — фыркнул тот, привычно игнорируя фамильярность со стороны наемника. — Если императору еще в самом деле нужен его лекарь, то он сейчас, может быть, примет наши подарки. Пусть с кислой миной, но примет. Только поставит какое-нибудь другое условие, еще более нереальное. Однако война начнется не раньше, чем лекарь вернется к его двору. Верно я рассуждаю?

— Конечно, — подтвердил северянин. — Если он начнет войну сейчас, то лекаря ему никто уже не вернет. Но ведь может быть и так, что лекарь ему совсем не нужен, правильно? А вся эта болтовня насчет незаменимости — ловушка?

— Вот-вот! — пророкотал Шарль густым басом, и было непонятно, засмеялся он или закашлялся. Складки жира на подбородке старика колыхнулись в такт странному звуку, исходящему, казалось, откуда-то из верхней части живота. — Эдакое подозрение у меня тоже имеется.

— И что тогда? — спросил де Лири настороженно.

— А тогда… — Шарль сделал многозначительную паузу и обвел присутствующих тяжелым взглядом. Из-за обвисших щек его сероватые глаза всегда казались грустными.

Самого старшего компаньона с искренним вниманием слушали все. Кроме, пожалуй, главы посольства. Жерар задумчиво поглощал пищу, и было заметно, что мысли его очень далеко.

— Тогда, — продолжил пожилой дворянин, довольный произведенным эффектом, — возможно, мы не вернемся домой.

— Как так? — подскочил на месте де Лири.

Кормак же рассмеялся:

— Я знаком с тобой не первый год, и всегда ты пророчишь какие-нибудь ужасы. Вино действует на тебя плохо. Успокойся, старик, с нами боги… Бог, — поправился он. — Мы хлопочем ради здоровья ребенка, а это святое дело.

— Угу, — буркнул Шарль. — Известно ли тебе, дорогой Кормак, сколько мучеников умерло за святое дело?

Северянин, смеясь, повернулся к бледному де Лири и ткнул пальцем в Шарля:

— Видал?

Молодой барон моментально покраснел: это вопиющее нарушение этикета казалось ему святотатственным. Но наемник уже обращался к старику снова:

— Император — просвещенный человек, он любит общество ученых и поэтов. Он даже не подумает о том, чтобы умертвить послов, принесших неугодную весть. Я слыхивал, такое есть в Восточной империи, но нам, слава бог… Богу, туда не нужно.

Шарль скептически хрюкнул:

— Угу, они там, на востоке, тоже все страх какие просвещенные… Ну ладно, думайте, что вам нравится. Император добрый, войны не будет. Я — чересчур подозрительный ворчун. Но попробуйте поразмыслить, к чему это империя срочно заключила мир на юге и оттягивает войска с полуострова.

— Мир они заключили еще до того, как мы приехали за лекарем, — отмахнулся Кормак.

— Верно, — подтвердил Шарль невозмутимо, прикрыв свои печальные глаза. — Для переброски армии требуется много времени.

Северянин с чувством почесал затылок.

— Ты хочешь сказать, что император уже заранее планировал эту кампанию? — спросил он после непродолжительного молчания.

Складки на подбородке пожилого дворянина снова пришли в движение. По всей видимости, он все-таки смеялся.