Возвращение Дикой Розы

Пабло сразу же направился к дочке, которая приветствовала его радостными криками, а Лус даже не удалось приблизиться к малышке. Родственники сразу окружили Лус и забросали ее вопросами о недавней поездке в Чили. Каждому хотелось высказать свое мнение, и в гостиной Линаресов на некоторое время образовалась такая толчея, какая бывает, когда встречаются хорошо знакомые люди, которые давно не виделись.

— Лусита, ты споешь нам после обеда? — говорила тетя Кандида, которая очень любила хвастаться перед знакомыми успехами племянницы.

— Ну конечно, тетя, — ответила Лус тем терпеливым тоном, каким она всегда разговаривала с Кандидой. — Но вы, кажется, забыли, что не я виновница торжества, а наша мамочка. Пабло, достань, пожалуйста, наш подарок, — обратилась Лус к мужу. Она подошла к матери и вручила подарок.

Развернув пакет, Роза увидела плетеную кожаную сумку и такой же кошелек, расшитый бисером. Это была явно ручная работа, выполненная в традициях индейцев Южной Америки.

— Какая прелесть! — сказала Роза и расцеловала Лус и Пабло.

— Мама, между прочим, я выполнила твое поручение и побывала в гостях у Пабло Мендисанбаля и Нормы, — сказала Лус.

— Неужели? Какая ты молодец! — воскликнула Роза. Уже несколько лет она не виделась со своим сводным братом Пабло, который стал инженером и работал в Чили в горнорудной компании. Он был не любитель писать письма, а перезванивались они редко. — Ну как они там?

— Все хорошо, — ответила Лус. — Пабло и Норма передавали тебе привет. Их мальчики уже заканчивают колледж. Кстати, именно Норма помогла мне выбрать подарок. Мы с ними прекрасно провели время. Смотри, я привезла для тебя целую кипу фотографий.

Роза с интересом рассматривала фотографии своих родных, которых не видела уже давно.

— Я дала им контрамарки на наши спектакли, и Норма с Пабло слушали меня в «Лючии де Ламермур», — продолжала Лус.

— Вот они, наверно, удивились, когда узнали, что их племянница стала такой знаменитостью, — с гордостью за дочь сказал Рикардо.

Вошла Томаса и объявила:

— Не хватает только Жан-Пьера, а так можете садиться за стол.

— Жан-Пьер просил его не ждать, — поспешно сказала

Дульсе. — Он подъедет позже, поэтому мы можем начинать без него.

Но как раз когда все перешли в большую столовую, где на столе, украшенном удивительными букетами, присланными с утра из цветочного салона Розы, были расставлены парадные приборы из фарфора, хрусталя и серебра, послышался жизнерадостный мужской голос:

— А вот и я. Я прошу прошения за опоздание, на пороге появился Жан-Пьер.

За несколько лет жизни в Мексике Жан-Пьер почти утратил свой иностранный акцент, но не утратил французского шарма. Жизнерадостный и остроумный, он почти всегда становился душой компании, в которой находился.

Со своими многочисленными мексиканскими родственниками он давно подружился. Мужчины признавали его авторитет в разговорах о политике и о спорте, а женщины — от двухлетней Флориты до почтенной Кандиды — отдавали должное его обаянию и истинно французской галантности. Словом, многие считали, что Дульсе повезло с мужем.

Собственно, Роза никогда не возражала, когда слышала такие разговоры. Она признавала, что Жан-Пьер человек не только талантливый в своей профессии, но и способный на сильные чувства. И тем не менее подчас при виде этой пары Розу охватывало смутное беспокойство. Уж очень разными были ее дочь и обаятельный француз. Иногда у Розы мелькала мысль, что Дульсе чувствует слишком глубоко и любит слишком сильно. «Чересчур сильно для ее благополучия», — добавляла про себя Роза.

Но сегодня был праздник, и Роза была бесконечно счастлива, что может собрать в своем доме этих близких и родных людей. Стол был заставлен многочисленными угощениями, в серебряных подсвечниках горели высокие свечи, из соседней гостиной лилась негромкая музыка.

Впрочем, музыки почти никто не слышал. Ее заглушали нетерпеливые голоса гостей, таких разных по возрасту, но которых объединяла теплота чувств и желание доставить радость друг другу.

— Сеньоры, вам не кажется, что вы слишком увлеклись? — говорил Рохелио, пытаясь перекричать свою старшую сестру Кандиду, которая затеяла нескончаемый разговор с сидящей рядом Эрлиндой. — Вы не забыли повод, по которому мы собрались? Мы должны выпить за виновницу торжества.

— Ура Розе! — раздалось сразу несколько голосов.

Маленькая Розита, игравшая в кубики неподалеку от большого стола, подпрыгнула, услышав свое имя. Но увидев, что все присутствующие протягивают к Розе-старшей бокалы и поздравляют ее, Розита тоже подбежала к бабушке и, хватая ее за юбку, стала кричать «Ура!»,

И вновь тосты перемежались смехом и разговорами, общая беседа распадалась на отдельные ручейки, а потом снова объединялась. Потом все перешли в гостиную и Лус попросили спеть. Несмотря на лавры, полученные в последнее время, Лус еще не настолько чувствовала себя недосягаемой примадонной, чтобы отказаться петь в кругу родных ей с детства и любивших ее людей.