Возвращение домой

– Просто… я просто ненавижу, что из-за меня кто-то вечно оказывается в опасности. Никогда себе не прощу, если с тобой из-за меня что-нибудь случится. – Беллами провел пальцем по щеке Кларк и грустно поцеловал девушку. – Я ведь не то что ты, не смогу тебя починить.

– Ты это серьезно? Когда я оказалась на Земле, я была раздавлена тем, что случилось с моими родителями, с Уэллсом, с Лилли… а потом еще и с Талией. Я была сломлена, а ты помог мне воспрянуть.

– Не была ты сломлена, – мягко, ласково сказал Беллами. – Ты самая сильная и самая красивая девушка из всех, что я встречал. Я до сих пор понять не могу, почему мне так с тобой повезло.

– Как бы тебя убедить, что это мне с тобой повезло? – Кларк поцеловала его крепче, чем в прошлый раз, позволяя поцелую выразить все то, для чего у нее самой не нашлось верных слов.

Когда поцелуй прервался, Беллами положил руку ей на талию и улыбнулся:

– Ну ты на верном пути, хотя я бы на твоем месте постарался быть немножко поубедительнее. – Он прижал ее к себе, потом отступил назад, оказавшись у самой стены и рассмеявшись, когда Кларк схватила его за край рубашки и потянула на пол.

Глава девятнадцатая Уэллс

Уэллс проворочался всю ночь на жестком матраце, но так и не уснул. В бункере было совсем не так плохо, и уж конечно, лучше, чем на земле в лагере, просто в голове беспрестанно крутились всякие мысли, и поэтому Уэллс чувствовал каждую неровность своего ложа. Два пугающих образа бились за контроль над его несчастным усталым мозгом, словно тот был ничейной землей. Во-первых, ему представлялось неподвижное холодное тело Беллами, лежащее на залитом кровью мху где-то в глуши лесов. Второй образ был ничуть не лучше: десятки наземников, в том числе и детей, распростертые на лужайках перед собственными домами, ставшие жертвами Родоса и его приспешников.

Но, наверное, в конце концов Уэллс все-таки задремал, поскольку, открыв глаза, обнаружил, что его голова лежит на животе у Саши, а та легонько гладит его по волосам.

– Как ты? – мягко спросила она. – Кошмар приснился?

– Да… а так все нормально, – сказал он, хотя никогда еще не грешил так сильно против правды. Он и думать не мог о том, чтобы предать Беллами, своего друга. И своего брата. Уэллс скорее умер бы сам, чем отдал бы его в руки такого человека, как Родос. Но и смириться с риском, на который наземники пошли, чтобы защитить Беллами, он тоже не мог. Он знал, что ему не найти простого решения.

Саша лишь глубоко вздохнула, но ничего не сказала – незачем. Уэллсу очень нравилось, что им частенько не было нужды в словах, чтобы понять друг друга.

– Скоро все это кончится, – в конце концов произнесла она, по-прежнему рассеянно перебирая его волосы. – Мы как следует пуганем Родоса, и он решит, что Беллами не стоит таких неприятностей. И все опять будет нормально.

Уэллс приподнялся и, как и Саша, прислонился к спинке кровати.

– Если говорить о нас с тобой, нормально – это как? – спросил он, улыбаясь чуть смущенно. – Ты, например, до недавнего времени была у нас в плену.

Когда пропала Октавия, колонисты поймали Сашу неподалеку от своего лагеря, ошибочно сочтя ее шпионкой.

– Мы с тобой найдем новый вариант нормального. Ты останешься тут, будешь учить нас всякой бесполезной ерунде, которую узнал в космосе, а мы научим тебя, как не умереть.

– Эй, – изображая, что уязвлен, сказал Уэллс, – до того как ты объявилась, мы много чего сделали, чтобы не умереть.

– Великолепно, мистер Важная Шишка. Может, в таком случае пора сравнять счет и сделать тебя моим пленником. – Перекинув ногу через Уэллса, она уселась на него верхом, лицом к нему, и уперлась руками ему в грудь.

– Если твой плен выглядит именно так, я буду счастлив провести в нем всю оставшуюся жизнь.

Саша улыбнулась и игриво стукнула его по плечу.

– Я серьезно. Ты ведь останешься у нас, да?

Уэллс помолчал. Его так занимали насущные вопросы – спасение Беллами и отпор Родосу, – у него просто не было времени подумать о том, что будет потом. Вернуться в лагерь он не сможет, это ясно. Он не горел желанием жить под Родосом, даже если это означало, что придется отказаться от всего, что было построено с таким трудом. Но сможет ли Уэллс навсегда остаться у наземников? И что ему в таком случае делать? Чем он может быть им полезен? Однако тут его глаза встретились с Сашиными, и он понял, что не намерен никуда уходить. Уэллс хотел, чтобы лицо Саши было первым, что он видит, просыпаясь по утрам, и последним перед тем, как отойти ко сну. В голове закружились новые мысли, которые даже мимолетно не тревожили его раньше, но при взгляде на Сашу стали казаться очень разумными и правильными. Быть может, когда-нибудь у них будет собственный домик в поселении наземников. При мысли об этом грудь Уэллса сдавило незнакомое прежде страстное желание. Именно этого он хотел всю жизнь, и именно за это боролся.