Возвращение домой

Хомэйдж взглянула на синего жеребца.

— Ты хочешь заклинить дверь так, чтобы её вообще никто не смог открыть.

— Именно. Блекджек и сторонники жёсткой линии увидят её неудачную попытку открыть двери, — ответил П-21.

Губы Лайф Блюма растянулись в улыбке.

— И тогда мы сможем попросить её открыть эту дверь позже, когда будем абсолютно уверены. Двери возле читального зала, там мало кто ходит, — он посмотрел на остальных. — Таким образом, я могу шепнуть более умеренным членам Общества, что она родственница Твайлайт.

— Блекджек ни за что не должна узнать, — кивнул П-21, затем взглянул на озабоченную Глори. — Ей лучше продолжать думать, что она просто Блекджек.

— А уж Богиня тем более не должна знать, — согласилась Глори, закрыв глаза. — О, Блекджек… мне так жаль… — шмыгнула она носом. Ей не о чем было жалеть.

Хомэйдж оглядела нас троих, а затем покачала головой.

— Я соглашусь лишь в том случае, если мы расскажем Блекджек правду.

— Хомэйдж. Мы же знаем, почему не можем так поступить, — вздохнул Лайф Блюм.

— И я это понимаю. Для честности есть своё время и место, но это не правильно. Она заслуживает того, чтобы знать правду. — Хомэйдж обвела нас строгим взглядом и добавила, — Иначе я сама скажу ей. И если вам всем от этого будет проще, значит так и поступим.

Глори немного дрожала.

— Я не смогу… я не знаю, как…

— Я скажу ей, — тихо ответил П-21. — Она знает, что я не стану её обманывать.

Взгляд Хомэйдж чуть смягчился.

— Я была бы только за, но всё может довольно… запутаться, — это было мягко сказано. Ведь если мы собирались обратно в пустоши, был шанс, что он может умереть и я так ничего никогда и не узнаю. — Как на счёт того, чтобы скопировать твои воспоминания об этом разговоре? Она сможет прочесть их позже… если её магия восстановится. Будет проще показать ей, как мы пришли к такому решению, чем рассказать. Так будет проще и тебе, — добавила единорожка.

П-21 некоторое время смотрел на кобылу, затем опустил взгляд.

— Хорошо.

Остальная часть воспоминаний была проста. Ранним утром П-21 крался мимо камер и персонала, будто он был гигантским синим СтелсБаком. Он направился прямо к причудливым дверям, попытался открыть их… безуспешно. Тогда он присел перед замочной скважиной с булавкой, отвёрткой (которую, к счастью, как я узнала, он прятал в своём густом хвосте, а не в… других местах) и с помощью нескольких кусочков металлолома заклинил старый тяжёлый замок.

Вот оно значит как. Мои друзья договорились, чтобы уберечь меня не только от самой себя, но и от других. И они не ошиблись, поступив так. Если бы Богиня узнала, что я связана с Твайлайт, она могла бы попытаться навредить мне просто мучая Твайлат Спаркл внутри себя. Если бы узнали сторонники жёстких мер из Общества, я могла бы никогда не выбраться оттуда. А если бы узнала я… да. Я могла бы сделать что-нибудь глупое и эгоистичное. Навредить себе… или ещё больше навредить моим друзьям.

П-21 направился обратно в клинику. Проходя мимо зеркала, он притормозил, оглянулся и, убедившись, что он здесь один, взглянул на собственное отражение.

— Блекджек… — начал он, затем сжал челюсти и отвёл от себя взгляд. — Не знаю, как сказать. Даже не знаю, увидишь ли ты когда-нибудь эти воспоминания. Чёрт, мы уже завтра можем умереть. Я просто… я хочу… я… — он закрыл лицо копытом и простонал. — Я думаю, было проще, когда мне большую часть времени запрещали говорить.

О помолчал немного, затем снова взглянул на себя, сделал глубокий вдох и тихо сказал:

— Спасибо тебе. Даже если ты самая… тупоголовая, идиотская, самая бешеная кобыла на свете… ты не сдаёшься. Никогда не сдаёшься. Не зависимо от того, насколько тебе трудно. Я надеюсь, ты поймёшь, что мы тоже не хотим отступать. Ты за нас так много страдаешь… иногда бессмысленно… иногда мне от этого одновременно хочется и кричать и обнимать тебя. Не нужно за нас страдать. Это чувство вины даже хуже, чем боль. Мы можем это вынести. Может не так стойко, как ты, но мы можем выдержать то, что бросает на нас пустошь.

Он поглядел в свои голубые глаза, и его губы изогнулись в едва заметной, мягкой улыбке.

— Иногда ты можешь доверить и нам свою ношу. Вот и всё, что я хотел сказать, — он покраснел, ещё раз огляделся, а затем добавил, — И… эм… пожалуйста, не говори Каламити. Или расскажи ему об этом… обо всём… или… — он застонал и покачал головой. — Тьфу… не важно…

Затем он отвернулся и продолжил свой путь. Мир закружился, уносясь прочь и воспоминание закончилось.

<=======ooO Ooo=======>

Ночь вновь напомнила о себе моросью и скорбью контрабаса Октавии, звучание которого доносилось из моего ПипБака. Я была потомком Твайлайт Спаркл. Мэриголд удочерила дитя после убийства Биг Макинтоша. Мэриголд вырастила Таро как свою дочь. По счастливой случайности они гостили у друга, когда начали падать бомбы, и вместо обречённого Стойла Девяносто ребёнок попал в Стойло Девяносто Девять к кобылке Кард Трик. Таро выросла в Стойле, где рождение жеребёнка считалось обязанностью. И вот, поколения спустя, появилась я. Могло ли это быть простым совпадением?