Возвращение домой

Позже – опять новости из школьной жизни. Концерты и пьесы, хоккейные матчи, результаты экзаменов и легкая эпидемия кори. Рождество с Бидди и Бобом в Дартмуте, короткие каникулы в середине триместра с Уорренами в Порткеррисе (Молли была рада, что дочь не раздружилась с Хетер, было бы обидно, если бы Джудит слишком загордилась и стала считать своих старых друзей недостойными ее общества). Потом – летняя поездка с Дианой Кэри-Льюис и Лавди в Лондон, где они остановились в принадлежащем Диане домике и совершили рейд по магазинам и званым обедам, который увенчался посещением театра «Ковент-Гарден», где они смотрели балет с Татьяной Рябушинской[39].

Все обыкновенные радости и трудности взрослеющей девочки. И Молли, ее мать, была лишена участия во всем этом. Какая несправедливость – негодовала она. Разве так должно быть? Впрочем, она знала, что не одинока в своем горе. Этими же муками терзались тысячи других английских жен и матерей. В Сингапуре или в Англии, они одинаково не находили себе места, тоскуя по мужьям или детям. Отважно превозмогали холода и дожди родины, мечтая о тропическом солнце; или сидели, как она сейчас, глядя на опаленные солнцем сады Орчард-роуд, но видя перед собой только одно – туманный вечер в Ривервью, Джудит, шагающую по дорожке к дому, как она идет, потом приближается к матери, прикладывает щеку к ее щеке, говорит ей «мама». Дотрагивается. Иногда Молли прижимала страницы писем Джудит к щеке, зная, что к бумаге прикасалась рука дочери, – и это была самая тесная близость, на которую она могла рассчитывать.

Молли вздохнула. Сзади, из бунгало, донеслись звуки – обитатели дома просыпались. Из спальни Джесс послышался нежный голос Амы – няня будила ребенка. Сиеста кончилась. На дальнем конце лужайки появился мальчик-садовник, сгибающийся под тяжестью полной до краев лейки. Скоро выйдет с иголочки одетый Брюс и отправится в офис, а потом пора будет идти пить чай. Серебряный заварочный чайник, бутерброды с огуречными ломтиками, тонко нарезанные кружочки лимона. Вот будет стыд, если дворецкий А Лин застанет свою хозяйку здесь в одном халатике! Надо взять себя в руки, пойти обратно в спальню, принять душ, одеться и привести в порядок волосы, чтобы снова предстать перед всеми в роли почтенной мемсаиб.

Но прежде чем Молли успела собраться с силами для всех этих подвигов, рядом с ней оказалась Джесс, чистенькая и свеженькая в своем легком коротком платьице без рукавов. Ее белокурые, сливочного оттенка волосы лежали гладко и лоснились, как шелк, после того как над ними потрудилась Ама.

– Мамуля!

– Ах, родная! – Она протянула руку, обняла дочь, поцеловала ее в макушку. Шестилетняя Джесс вытянулась и постройнела на жарком сингапурском солнце, словно цветок, благодарно отозвавшийся на обилие тепла и влаги. Лицо ее отчасти утратило младенческую пухловатость, но глаза были по-прежнему круглыми и синими, как васильки, а щеки, открытые руки и ноги загорели до нежного, восхитительного цвета скорлупы коричневого куриного яйца.

При появлении Джесс Молли ощутила внезапный укол вины: ее так захватили мысли о Джудит, что на несколько минут она совсем забыла о младшей дочери.

– Ну как поживает мое солнышко? – Под влиянием чувства вины слова ее прозвучали особенно нежно. – Какая ты хорошенькая и нарядная!

– Почему ты еще не одета?

– Потому что я разленилась и еще не успела одеться.

– Мы пойдем плавать в клуб?

Молли стала соображать, припоминая планы на день…

– Да-да, конечно, пойдем. У меня из головы вылетело.

– А потом поиграем в крокет?

– Сегодня, ласточка, не получится. Некогда. Мне нужно будет вернуться домой, переодеться и идти в гости.

Джесс отнеслась к этому известию абсолютно спокойно. Она уже свыклась с тем, что родители проводят бо́льшую часть вечеров в обществе, а если и остаются дома, то сами принимают гостей. Редко когда выпадал спокойный семейный вечер.

– Куда вы идете?

– В казармы на Селаринг. Нас пригласил полковник.

– Что ты наденешь?

– Я подумывала о новом сиреневом платье из муслина. Том самом, которое портниха закончила на прошлой неделе. Что скажешь?

– Давай я пороюсь в твоем гардеробе и помогу тебе выбрать.

Маленькая Джесс очень интересовалась нарядами, любила ковылять по дому в материных туфлях на шпильках и увешивать себя бусами.

– Отличная мысль! Пойдем вместе, пока А Лин не застал меня в таком виде. – Она поднялась. Взяв руку матери, Джесс вприпрыжку пустилась по веранде. Маленький древесный зверек все еще шнырял в ветвях бугенвиллеи, и лепестки, медленно падая вниз, ложились на пол веранды пурпурным одеялом.

Когда-то Джудит не ждала от Рождества ничего хорошего. Так было в пору жизни в Ривервью, когда кислое настроение матери, ее нежелание наряжать дом остролистом, равнодушие к традиционным блюдам напрочь убивали ощущение праздника, и к четырем часам дня Джудит уже хотелось только одного – уединиться со своей новой книжкой, радуясь тому, что день почти прошел.