Возвращение домой

– Да. – Молли полезла в сумочку за списком. – Мы с дочерью пришли за одеждой для «Святой Урсулы».

– Прекрасная школа. Значит, это ты поступаешь в «Святую Урсулу»? Итак, что же именно вам нужно?

– Все.

– Это займет какое-то время.

Им принесли два гнутых деревянных стула. Молли, стянув перчатки, отыскала свою авторучку и уселась в полной готовности приступить к грандиозным закупкам.

– С чего бы вы хотели начать, сударыня?

– Прямо с начала списка. Зеленое твидовое пальто.

– Чудесный материал у этих пальтишек. Я и костюм захвачу заодно: в церковь ходить, по воскресеньям…

До Джудит, сидящей спиной к прилавку, доносились их голоса, но вскоре она перестала вслушиваться в разговор, так как ее внимание привлекло нечто во сто крат более интересное. Чуть подальше от них, у другого прилавка, стояла другая пара – явно мать и дочь, которые тоже покупали форменную одежду, причем для них этот процесс был, похоже, не серьезным делом, а какой-то забавой: оттуда доносились оживленная болтовня и веселый смех. Да и обслуживающая их продавщица была молодая и жизнерадостная. Создавалось впечатление, что вся эта троица развлекается не хуже, чем на вечеринке, хотя, как ни странно, они тоже покупали полный комплект одежды для «Святой Урсулы». Точнее, уже купили, и в данный момент продавщица заворачивала охапки новеньких одеяний, по большей части кошмарного бутылочного цвета, в шуршащую белую оберточную бумагу и укладывала свертки в картонные платяные коробки, крепко стягивая их целыми ярдами толстой белой бечевки.

– Если хотите, мы можем доставить ваши покупки, миссис Кэри-Льюис. Во вторник служебный автофургон поедет как раз в вашу сторону.

– Нет, мы все возьмем сейчас. Мэри хочет пришить к вещам метки с именем. К тому же я приехала на машине. Вот только неплохо было бы, чтобы кто-нибудь донес это до нее и погрузил в багажник.

– Я позову молодого Уилла со склада. Он вам поможет.

Они сидели спиной к Джудит, но это не имело особого значения: на дальней стене висело большое зеркало, и она могла не только наблюдать, но и, если повезет, оставаться незамеченной.

«Святая Урсула». Та девочка идет в «Школу Святой Урсулы»! Джудит изучала незнакомку с живым интересом. Той, должно быть, что-то около двенадцати лет, может быть – тринадцать. Она очень худенькая, длинноногая и плоскогрудая, точно мальчишка, в обшарпанных босоножках, коротких чулках, плиссированной юбке из шотландки и очень старом темно-синем свитере с заштопанными локтями, причем, похоже, с мужского плеча. Но при всем том обладательница неказистого наряда казалась на редкость хорошенькой и привлекательной, и коротко подстриженная шевелюра ее вьющихся темных волос на тонкой и длинной шейке напомнила Джудит головку цветка на стебельке, скажем – какую-нибудь пышную хризантему. Под выразительными темными бровями незнакомки блестели фиалкового оттенка синие глаза, кожа у нее была медового цвета (или цвета скорлупы отборного коричневого куриного яйца), а на лице ее блуждала озорная ухмылка сорванца.

Незнакомка положила локти на прилавок и ссутулила костлявые плечи, а ее тонкие как спички ноги обвились вокруг ножек стула. При всей неблагообразности этой позы она не лишена была какой-то грации, а во внешности и поведении девочки ощущалась такая раскованность, такая естественность и непринужденная самоуверенность, что, глядя на нее, становилось как-то само собой понятно, что никто ни разу в жизни не назвал ее некрасивой, глупой или неинтересной.

– Как вы предпочитаете расплатиться на этот раз, миссис Кэри-Льюис? – обратилась к ее матери продавщица.

– О, запишите на мой счет, это проще всего.

– Мама! Ты же знаешь, папчик сказал, что ты всегда должна расплачиваться наличными, потому что, когда тебе приходят счета, ты выбрасываешь их в мусорную корзину.

– Дорогая, зачем ты разглашаешь мои тайны? – расхохоталась миссис Кэри-Льюис.

Голос ее был звучным и сочным, он искрился весельем. С трудом верилось, что эта женщина – чья-то мать. Она могла быть актрисой, кинозвездой, отличной старшей сестрой или даже веселой теткой – кем угодно, только не матерью. На ее напудренном до фарфоровой бледности лице с тонкими изящными чертами выделялись тонкие дуги бровей и алый рот. Прямые шелковистые светлые волосы с золотистым отливом подстрижены коротко, почти как у мужчины, и это, хотя и шло вразрез с модой, выглядело чрезвычайно стильно. К тому же на ней были… уже просто из ряда вон! – брюки, «слаксы», как их называли. Серые, фланелевые, они туго обтягивали ее узкие бедра и раздавались книзу, достигая у лодыжек ширины знаменитых «оксфордских мешков»[16]. На плечи наброшен темно-коричневый меховой жакет, нежнейший и легчайший из всех нарядов, какие только можно себе вообразить. Пальцы миссис Кэри-Льюис с ярко-красными ногтями небрежно держали поводок из красной кожи, который тянулся к неподвижно лежащему поодаль мохнатому созданию кремового цвета.