Возвращение домой

А потом спустились мама и Джудит, и это было хуже всего, потому что мама была в пальто и шляпе, а сестра в зеленом костюме, которого Джесс никогда прежде не видела, с воротничком и галстуком, совсем как у мужчины, и коричневых туфлях на шнурках; все это выглядело некрасивым, жестким и неудобным, а Джудит смотрелась так странно, так чуждо, что бедная Джесс от неожиданности пришла в ужас и, не в силах сдержаться, залилась истерическим плачем.

Мама и Джудит уезжают навсегда и бросают ее одну. Она смутно ожидала этого, и вот самые страшные предчувствия сбывались. Обливаясь слезами, Джесс стала умолять маму не бросать ее, взять с собой. Вцепившись в мамино пальто, девочка пыталась взобраться на нее, как карабкаются на дерево.

Тут к ней подошла Джудит, подняла ее на руки и крепко сжала в объятиях, и девочка, с отчаянием утопающего, который хватается за последнюю соломинку, обвила руками шею старшей сестры и, захлебываясь от рыданий, уткнулась мокрыми щеками ей в лицо.

– Вы куда?!

Джудит и предположить не могла, что произойдет нечто столь ужасное, она поняла, что недооценивала младшую сестру. Они вели себя с ней как с младенцем, воображая, будто достаточно горстки конфет – и все обойдется, туча пройдет стороной. И ошиблись – подтверждением тому была эта мучительная сцена.

Не выпуская Джесс из объятий, Джудит стала ее тихонько укачивать:

– Ну, Джесс, не плачь. Все будет хорошо. С тобой останется Филлис, а мама скоро вернется.

– Я хочу тоже…

Джудит ощущала приятную тяжесть маленького тела, мягкие нежные пухленькие ручки и ножки. От малышки пахло грушевым мылом, ее шелковистые волосики щекотали Джудит щеку. Как часто она злилась на младшую сестру… Теперь все было в прошлом, ведь они прощаются друг с другом. Джудит поняла, что нежно любит Джесс, и осыпала поцелуями пухлые щечки.

– Не надо плакать, – уговаривала она. – Я буду писать тебе письма, а ты присылай мне свои рисунки и картинки, ладно? Ты только подумай: ведь, когда мы снова встретимся, тебе будет уже восемь лет и ростом ты будешь почти с меня!

Рыдания поутихли. Джудит опять поцеловала сестру и, расцепляя обвившиеся вокруг ее шеи ручонки, шагнула к Филлис, передавая ей ребенка. Девочка продолжала всхлипывать, но уже не кричала и снова сунула большой палец себе в рот.

– Как следует приглядывай за Голли, не дай ему упасть за борт. Прощай, Филлис, прощай, миленькая!

Они обнялись, но Филлис не могла как следует прижать к себе Джудит, ее руки были заняты маленькой Джесс. Да и что сказать на прощание, она явно не знала и проговорила только: «Удачи тебе».

– И тебе тоже. Я буду писать.

– Смотри не забывай.

Все втроем они вышли из дома к такси. Поцеловав заплаканное личико Джесс, Молли пообещала:

– Я скоро вернусь. Будь хорошей девочкой, слушайся Филлис.

– Можете не торопиться, мадам. Не стоит нестись назад сломя голову. Все будет в порядке.

Молли и Джудит уселись в машину, таксист захлопнул за ними дверцы и уселся за руль. Двигатель завелся, и выхлопная труба изрыгнула облако едкого дыма.

– Помаши ручкой на прощание, Джесс, – сказала Филлис. – Помаши ручкой, как храбрая девочка.

Джесс помахала своим Голли, взлетевшим в воздух, точно флаг; гравий захрустел под колесами тронувшегося автомобиля, и они увидели прижавшееся к заднему стеклу лицо Джудит, которая тоже махала им рукой, махала, пока такси не скрылось за поворотом и звук мотора не замер вдали.