Возвращение домой

И в самом деле, через минуту-другую они вышли из первобытного мрака тоннеля на ослепительный свет солнечного зимнего дня и очутились перед заброшенной каменоломней. Дорожка перешла в зигзагообразный спуск из грубо вытесанных ступеней, ведущих на дно карьера. Речка, продолжавшая журчать где-то поблизости, снова возникла в поле зрения – сверкающим водопадом она срывалась с обрыва в каменистую расселину, покрытую изумрудным одеялом мха и папоротника и затуманенную водяной пылью. Шум падающей воды заглушал все остальные звуки. По стенам каменоломни росла лошадиная фига, а дно, усеянное камнями и валунами, превратилось за долгие годы в дикий сад ежевики, папоротника-орляка, переплетающейся жимолости и желтого, как сливочное масло, аконита. В воздухе стоял сладкий, миндальный аромат утесника, смешанный с острым, свежим запахом водорослей, и Джудит поняла, что до моря уже рукой подать.

Молодые люди осторожно спустились вниз по крутой, кустарно сработанной лестнице. На дне дорожка, сузившаяся до узенькой тропки, снова побежала вдоль ручья, вьющегося между мрачными валунами, и через какое-то время они добрались до настоящего, первоначального входа в каменоломню на противоположном ее краю. Речушка исчезла в отверстии дренажной трубы. Они поднялись по поросшему травой отлогому склону к деревянным воротам и, выйдя из них, спрыгнули на гудронированную полосу узкой сельской дороги. По ту сторону дороги стояло низенькое каменное ограждение, а за ним уже начинались скалы и море. На территории поместья путников укрывала от ветра густая растительность, теперь же они были беззащитны перед его мощным натиском. Испещренное белыми барашками море ярко синело в лучах выглянувшего солнца. Джудит и Джереми перешли через дорогу и поднялись по приступкам через каменную стенку. Отсюда к прибрежным скалам спускалась среди колючего утесника, папоротника-орляка и островков первоцвета дернистая тропинка. Было время отлива, и прибрежная полоса песка лежала перед ними полумесяцем. Их спутница-речушка появилась снова, устремившись вниз по склону обрыва на песок пляжа; разделяя пляж надвое, она вливалась в воды бухты. Ветер налетал резкими порывами, над головой с криками носились чайки. Волны непрерывно рокотали, набрасываясь пенистыми гребнями на берег и затем откатываясь назад с оглушительным шипеньем.

Как и обещал Джереми, собаки уже были здесь: Тигр мокрый – он уже успел искупаться, а Пеко рыл ямку, учуяв какую-то полуразложившуюся требуху, погребенную в песке. Вокруг не было ни души. Только собаки, чайки и они двое.

– Здесь бывают люди? – спросила Джудит.

– Нет. Думаю, вряд ли кто даже догадывается о существовании этой бухточки.

Джереми стал спускаться вниз, перелезая через валуны и огибая острые выступы; Джудит двинулась следом. Вскоре они добрались до широкого выступа скалы, нависающего над пляжем; поверхность каменистого навеса пожелтела от лишайника, в щелях и трещинах розовели цветки армерии.

– Как видишь, берег здесь довольно крутой, и во время прилива вода поднимается футов на двадцать, если не больше. Прозрачная как хрусталь. Для ныряния лучше не придумаешь. – Он взглянул на нее с улыбкой. – Ты умеешь нырять?

– Да, отец научил меня – в бассейне гостиницы «Галле-Фейс».

– Тебе надо приехать сюда летом – сможешь похвастаться своим умением. Место просто идеальное. На этой скале мы обычно закусываем во время пикников, здесь можно не бояться, что термос унесет волной в море. Местечко довольно укромное и более или менее защищенное от ветра. Присядем на минутку?

Стараясь устроиться поудобнее на жестком камне, они опустились на выступ утеса. Джудит уже не было холодно, она согрелась – от движения, от слепящего солнца, от приятного, непринужденного общества Джереми.

Она заговорила:

– Не знаю, случалось ли вам когда-нибудь бывать на пляже в Пенмарроне, но он совсем не такой, как этот. Тоже огромный, как пустыня, и такой же безлюдный; чтобы укрыться от северного ветра, надо подняться на дюны. Там очень красиво, но зато здесь более… – Она остановилась в поисках подходящего слова.

– По-домашнему? – подсказал Джереми.

– Вот-вот, именно так. Я очень рада, что вы привели меня сюда. Надеюсь, для вас это не было слишком обременительно. Я могу прекрасно проводить время в одиночестве.

– Не сомневаюсь. Но за меня не беспокойся, я и сам хотел наведаться сюда. Я люблю это место, люблю приходить сюда. Может, чтобы отдохнуть душой. – Он сидел, опершись локтями о колени, и, прищурившись, глядел сквозь очки на море. – Видишь бакланов на той скале? Бывает, в теплую погоду и тюлени вылезают погреться на солнышке. Собаки тогда просто с ума сходят, и ничего нельзя с ними поделать.

Они умолкли. Джудит подумала о Лавди с Уолтером: сейчас они, вероятно, несутся легким галопом через поля, – но она уже не чувствовала зависти, кольнувшей ее в сердце в тот момент, как они помчались от них прочь. Лучше сидеть здесь, на этом скалистом выступе, и рядом с этим милым человеком. Вместе с ним ей было так же хорошо и спокойно, как и наедине с собой.

Немного погодя она снова заговорила: