Возвращение домой

Минуты тянулись медленно, пусть и подгоняло их тиканье настенных часов. С кухни доносился приглушённый бубнёж, хлопки. Что-то Ваня разобрать мог, но боялся услышать самое страшное слово – «лимон». Это бы значило, что дед выпил достаточно, чтобы превратиться в чудовище и скоро ворвётся в маленькую комнатку, где не спал сейчас никто.

Вот дед уже в коридоре. Стоял у входной двери и ругался:

– Какая же ты тварь. Вот возьму тебя, по стенке размажу. Верни мои деньги! Что ж ты издеваешься, гадина…

Он говорил всё громче. Произносил такие отвратительные слова, за которые Ване бы дали ремня. А угрозы пугали Ваню особенно сильно. Он представлял картину, как дед размазывает бабушку по стене, и хотелось кричать, биться в истерике, звать на помощь. Но ничего это не поможет. Ваня привык, что всем вокруг плевать на то, что он чувствует.

Дед двинулся к комнате хромым неровным шагом, шурша курткой по стене.

– Ну, начинается, – выдохнула бабушка и поспешила подпереть дверь.

Она не успела совсем немного. Дед ворвался с криком, вышибая дверь ногой.

– Верни мои деньги, мандавошка! Чё ты всё, паскуда, издеваешься?!

– Не брала я у тебя ничего! Что ты всё орёшь?

– Тварь ты какая! Гнида! Лимон мой верни, сука, а то я тебя удавлю сейчас!

– Ну, давай, дави! Пошёл вон отсюда! Не мешай детям спать!

Ваня зарылся в подушку и тихо плакал. Он был уверен, что именно сейчас дед сделает всё, что обещал.

– Пап, ну хватит уже, – попыталась успокоить его мама. – У тебя деньги банк забрал, а не мы.

– А ты, мартышка, вообще свой хавальник закрой. Вот ведь адская семейка! Последние штаны отберёте! Я же инженер-электронщик, а вы со мной, как с дворнягой последней.

Дед обернулся, сделал несколько шагов к двери, но вновь остановился. Накинулся на бабушку с кулаками. Вот только бабушка к этому была готова и прижала деда к стене. Тут и мама вскочила. Они вместе вытолкали его в коридор и захлопнули дверь. Бабушка подпёрла её спиной и держала, пока дед пытался вернуться. Он кричал матом, угрожал, колотил по двери кулаками, но сделать уже ничего не мог.

Когда дед сдался и отправился на кухню пить дальше, Ваня приподнялся.

– Бабуль, может, мы ему дадим другой лимон? – спросил он тихонько.

Бабушка так и стояла у двери. В лунном свете было видно, что её ночнушка порвалась и обнажила плечо. Она долго молчала, и Ване даже показалось, что бабушка плачет. Но этого быть не могло. Бабушка ведь никого не боится.

А потом она произнесла осипшим голосом:

– Спи, мой хороший. Завтра праздник, гулять с мамой пойдёте, на салют посмотрите.

Ваня упал на подушку и с головой накрылся одеялом. Слёзы текли сами, а Ваня молился и мечтал, что когда-нибудь станет киллером и всех-всех защитит. Прямо как Джеки Чан. Или Ван Дам. Победит Шеллу и купит лимон деду, чтобы он стал добрым.

Игорь Кондратьев. На круги своя

1. Дела домашние

– Вчера в новостях показывали: в Москве открыли еще одну новую поликлинику. Светлая такая, просторная. Новейшее оборудование. Кругом компьютеры – кнопочку нажал и вся подноготная на больного перед глазами. Искусственный интеллект всё проанализирует, поставит диагноз, и выдаст рекомендации по лечению. Врачам ничего и делать-то не надо, – Ирина шинковала капусту и рассказывала новости мужу Алексею, который, согнувшись под раковиной, чистил засорившийся сифон.

– Заставить бы искусственный интеллект трубы чистить, – усмехнулся Алексей, вынимая очередной черный, волосяной, зловонный сгусток.

В детской комнате завыла сирена. Оттуда выбежала пятилетняя внучка Танюшка, размазывая слезы по щекам.

– Бабушка! А Лялька ударила меня прямо по голове!

Баба Ира отложила нож и пошла в детскую, где завывала младшая.

– Ляля, ты зачем бьешь сестренку? – спросила бабушка, попутно собирая разбросанные игрушки.

– Она меня пейвая удаила! – выключив сирену, Лиля ловко перевела стрелки и вновь заревела.

Пухленькая трехлетняя девчушка с белокурыми кудряшками, обливалась нешуточным слезами, размазывая их вместе с соплями маленьким кулачком по щекам.

– Ну, тихо-тихо, – Бабушка присела на диван. – Что вы опять не поделили? – она строго посмотрела на Танюшку.

– Я строю, строю, а она все ломает и ломает.

Баба Ира прижала обеих хнычущих внучек к себе и начала объяснять, как надо играть родным сестренкам. Когда они успокоились, она утерла обеих передником, дала каждой по ириске и, поцеловав, опять пошла на кухню.

Алексей закончил заниматься сифоном и уже загружал обратно под раковину емкости с чистящими средствами, какие-то бутылки, пакеты и свертки, что помешали бы работе. Закрыл дверцу шкафа, вымыл руки и подсел к столу. Жена продолжила строгать капусту. Он взял пучок нашинкованной сочной соломки, отправил в рот и смачно захрустел.

– Дедушка, я тоже хочу капустки, – попросила, неведомо откуда появившаяся Танюшка.

– И я хатю, и я хатю, – закричала Лялька, вслед за сестрой.

Пришлось дедушке наложить девчонкам капусты, каждой в свою тарелку, чтоб не подрались. Внучки уселись рядышком и принялись хрустеть, кто громче. Опять началось соревнование.

– Я громче!

– Неть я!