Возвращение домой

— Хорошо. Отложите! — Барклиф задумчиво кивнул. — Я возьму на ночь с собой…

— И вот ещё, — Бриггс выудил из общей кучи одну папку, протянул её Барклифу. — Капитан Бернсон велел вас предупредить: через три часа рапорт об аресте рядового Тайлера должен лежать у него на столе. А вот его личное дело… — Глория, до этого сидевшая неподвижно, как статуя, вдруг вскочила, опередила Барклифа, выхватив папку из рук Бриггса. Откинула плотную корочку судорожно и торопливо дрожа-щими от волнения пальцами. Фотография Джейка в левом верхнем углу листа, скреплённого скоросшивателем, лишила её сил. Медленно опустившись в кресло, Глория прошептала одними губами:

— Сыночек… родненький… — глаза её неподвижно смотрели на фотокарточку: очень коротко постриженный, обычно улыбчивый, сейчас же даже на себя непохо-жий. Поджатые губы, нахмуренный взгляд. Но это был он, её Джейк!

Барклиф осторожно вытащил папку из рук Глории, она не шевельнулась, только произнесла, вскинув глаза:

— Проводите меня к нему!

Барклиф закрыл папку, убрал под мышку, ни слова не сказав.

— Проводите, прошу вас, Дэвид! — повторила Глория, назвав Барклифа впервые по имени.

— Это не он! Вы принимаете желаемое за действительное, леди! — ответил тот, но сам встал так, чтобы Глория не могла дотянуться до папки. — Вам показалось, воз-можно, они похожи. Возможно, однофамильцы, но это совершенно разные люди…

— Это мой сын! — Глория медленно поднялась, шагнула к Барклифу, сверкая глаза-ми. — Это мой Джейк!..

— Ваш? — Барклиф коротко рассмеялся, снова раскрыл папку. — Да вот же, смотрите! Сведения о родителях — отсутствуют! Место учёбы и работы назвать не смог! Крат-кая справка: в момент задержания находился в состоянии алкогольного опьяне-ния… Медицинское заключение: частичная потеря памяти… маниакальная депрес-сивность… склонность к фобиям… пассивен… Как я помню, вы отзывались о сво-ём сыне немного по-другому, с более высокой оценкой. А этот же? Из деревенских простачков, даже индикатора личности не имеет…

— Неправда!! Это просто какая-то ошибка, недоразумение!.. — прошептала Глория со стоном, ломая руки. — Помогите мне, прошу вас… Я должна увидеть его…

Бриггс, глядя на этих двоих с молчаливым осуждением, только вздохнул и снова взялся за бумаги. В их разговоры он даже вникать не хотел…

* * *

Когда-то здесь был склад, под ним — подвальное помещение. Когда-то — это, на-верное, ещё со времён строительства города. У самого края болота, разросшегося за последние годы ещё дальше, маленькое каменное зданьице и под землёй — подвалы, превращённые теперь в карцер.

В одной из камер Джейк и сидел уже третий по счёту день. Хлеб и воду приноси-ли всего два раза в сутки: по появлениям охранника он и считал дни. Свет сюда, в камеру, проникал лишь через крошечное зарешёченное окошечко. Сырые стены из потрескавшегося холодного бетона, бетонный пол с маленькими лужицами воды, капающей с потолка, — болотная сырость везде.

Джейк сидел на койке с незастеленным матрасом — роскошь для карцера — и сле-дил за хождением охраны за дверью. Ни звука не проникало за это окошечко! Ниче-го из внешнего мира! Арестант предоставлен сам себе и своим мыслям!

О чём Джейк думал в первый день, как только попал сюда? Сразу он вряд ли во-обще о чём-то думал! После ссоры с лейтенантом, находясь в состоянии нервного возбуждения, готовый ринуться в драку с кем угодно, Джейк метался по камере, требовал встречи с комендантом базы, кричал, ломился в дверь, отказывался есть — пытался хоть как-то обратить на себя внимание!

Без толку! Кому захочется слушать бред человека, подверженного мании вели-чия? Какая Гвардия? Здесь, на этой планетке, никто даже представить себе не мог, просто спокойно спросить себя: а вдруг этот чудной человек и вправду — гвардеец? Ведь если есть Гвардия, значит, и гвардейцы должны быть! Но не всем же жить на Ниобе!

И ещё этот чёртов Барклиф!

Вспомнив о нём, Джейк застонал от отчаяния, откинулся назад, ударившись за-тылком о бетонную стену. Ведь он же всё делает во вред! Знает, что всё — правда, виделся же он с матерью (в этом Джейк был уверен на все сто процентов), да и че-ловек он неглупый. Но почему тогда "подрезает" специально? "Подрезает" и даже не скрывает этого?! Говорит прямо в глаза! Это же нарушение закона! И он сам знает об этом!..

Если так, значит, он наверняка уверен, что мне не выйти отсюда, кроме как на войну, под пули сионийцев.

Глупо это как-то всё! Чтобы просто испортить кому-то жизнь из вредности.

Джейк, никогда в жизни не встречавшийся с подобными людьми, не мог сейчас поверить, что человек может желать зла другому только потому, что что-то ему в нём не понравилось.

Строптивость? Желание бунтовать, делать что-то назло?

Джейк никогда не замечал в себе такого, да и за время учёбы в Академии получал всегда только хорошие отзывы. Неужели только за пару вопросов, вполне обычных в этих условиях, можно нажить себе опасного врага, в лице командира особенно? Вот Барклиф, например! Да он же первым спросил тогда на построении! А же про-сто сказал правду, всё, как есть!..