Возвращение домой: Крымский тустеп. Возвращение домой. Крымский ликбез

Батов довольно потирал руки! Конечно, еще предстояло спуститься вниз, еще справа полно немцев. Но теперь есть возможность перебрасывать прямо на Средний в Кутовую губу все, что необходимо, а горизонтальная выгрузка дает возможность перебрасывать все без учета веса! Остро встал вопрос о батареях у Могильного и в Титовке. Но не только мы, но и немцы поняли, что баланс сил качнулся в другую сторону. Самой большой неожиданностью стал отход немцев, который они начали спустя два часа после захвата стодевятой. Они оставили прикрытие и начали отходить мелкими группами с высот перед Муста-Тунтури к высоте 449,2, где, по нашим данным, находился НП 210-й пехотной дивизии. В дотах осталось минимальное количество людей. По всей видимости, там был ограничен запас продовольствия, так как больших запасов в захваченных дотах не было. Видимо, поэтому фон Хенгль начал отводить лишние войска, оставив только прикрытие. Таким образом он решил продержаться полярный день. Этим обстоятельством воспользовались танкисты, которые прошли на правый фланг и выжгли еще один дот, уже на берегу Малой Волоковой. Они воспользовались отливом, сблизились с дотом и обработали его КС. Пройти дальше у них не получилось, не разворачиваясь, отошли назад. Ни немцы, ни наши больше дотом не интересовались. В прилив он был недоступен с нашей стороны, а в отлив – танки свободно до него дотягивались. Было много желающих продолжить атаку, но слово осталось за Батовым:

– На полуострове сейчас нет достаточного количества боеприпасов, чтобы продолжать гнать немцев. Займитесь выбиванием оставшихся в дотах! Максимально использовать гаубицы, минометы и снайперов. И займитесь дорогами, товарищ Кабанов! Матвеев! Когда 12-я закончит перевооружение?

– Проблема наметилась, товарищ командующий! Корабли-доки требуют освоения, а документация только на английском, а там такое количество балластных систем и насосов, что те, кого направили на них, не справляются. Я спрашивал у Головко, может ли он дать сюда подводников, но он ответил отказом. Думаю, что надо просить людей на КБФ, там подводники простаивают.

– Ладно, не здесь. В Полярном решим.

Опять расходимся с флотом в направлениях. Пока задачу блокады Петсамо с них не снимают, а фронт объявить ее не может. Вот и получается лебедь, рак и щука.

В Полярном Батов нацелил разведку на окончательное снятие блокады Мотовской губы.

– Данных маловато, товарищ генерал. Нет свежих данных от авиаразведки, отсутствуют данные по выгрузке в Петсамо и в Киркенесе. У меня в руках только своя рота, которую еще и раздергали на переподготовку бригад. Короче говоря, у меня двенадцать человек свободных, и все «дальники». Гробить их на оперативно-тактических задачах – грех.

– И почему это так?

– Я по должности начальник сухопутной разведки. Организационно, флот не выделил мне ни одного человека. Мы как бы отдельное подразделение разведотдела флота, которым командует капитан 2-го ранга Визгин. Он занимается военно-морской составляющей, ему подчиняются 118-й отдельный разведывательный авиаполк и 181-й отдельный развед-диверсионный отряд флота.

Данные стекаются туда, я вижу только то, что получает начштаба флота. Доступа ко всей информации не имею, доступа к планированию тоже. В момент моего назначения мне было сказано, что начальник разведки на флоте есть, и командование он устраивает. Поэтому используем ротную систему связи, силы и средства роты. При этом 80 % личного состава находятся на организованных по вашему приказанию НП, на двух учебных площадках и в командировке в 7-ю армию.

– А где Визгин? И почему я его никогда не видел? – спросил Батов Головко.

– Он на задании, готовит 181-й отряд к дальнему рейду по заданию наркома. Находится в Гранитном и готовит группу, которая поможет найти место стоянки немецких кораблей открытого моря.

– Сам? Лично? Он имеет необходимую квалификацию? Давно занимается этим?

– С февраля: 181-й отряд понес очень серьезные потери, товарищ генерал, собственно говоря, их осталось восемь человек, шестеро из которых были тяжело ранены. Сейчас в отряде двенадцать человек, четверо владеют норвежским. Визгин докладывает, что подобрал еще двенадцать человек. Место в Гранитном сильно напоминает место будущей высадки. Поэтому занятия проводятся там.

– То есть, Арсений Григорьевич, после потери отряда вы работаете без разведки и без начальника разведотдела?

– Начальник разведотдела у меня есть, и он работает. Вопрос согласован с Наркомом ВМФ. Меня и его очень просил адмирал Фрейзер: найти Тирпиц. Даже выделил три высотных скоростных разведчика.

– С людьми?

– Нет, люди сейчас переучиваются, – на лице Головко играли желваки.

– Разрешите, товарищ генерал? – подал голос Дмитрий.

– Говори!

– Фрейзер сегодня отходит, надо бы попрощаться с ним, и увязать поиск Тирпица с батареей на Могильном.

– Это как?

– Я не думаю, что пара залпов полным бортом по батарее главным калибром «Кинга» будет лишней и так уж разорит его королевское величество, – улыбнулся Дима.