Возвращение душ. Кровь ангела

И пока девушки пытались понять, что к чему, Тёмный Серафим взмахнул крыльями, стрелой взлетев в небеса. Вслед за ним тут же взлетела большая часть Падших. Они гонялись за голубями, ловили их и бросали вниз, где Младшие и нефилимы подхватывали помятые птичьи тельца, складывая их в большие корзины. Несмотря на то, что голуби ловко уворачивались – участь их была предрешена. Белые птицы, словно невинные агнцы, падали один за другим, беспомощно хлопая переломанными крыльями.

– Это – традиция, Ната, – заметив неприкрытый ужас в голубых глазах блондинки, тихо пояснил Беллор. – Каждый праздник Великого Перерождения заканчивается символическим жертвоприношением, означающим, что мы добровольно отказались от белого оперения и перестали быть Светлыми, понимаешь?

– Да, но всё равно… Это ужасно, – девушку передёрнуло, и она отвернулась, опустив голову.

– А по-моему, это весело! – хмыкнула Лайла, с восторгом наблюдая, как ангелы ловят последних белоснежных птиц. – Тадиэль прав, Ната. Тебе пора определиться, кем ты себя считаешь, – сквозь зубы прибавила она.

– Заткнись, Лайла! – внезапно вмешался Беллор и его взгляд потемнел. Рыжая обернулась, но не посмела спорить. Лишь презрительно фыркнула и продолжила любоваться зрелищем. Блондин тоже наблюдал за охотой, однако при этом взгляд его фиалковых глаз оставался холодным и отстранённым. Его явно не впечатляло и не забавляло происходящее в небе.

Тем временем охота завершилась и возбуждённые, довольные ангелы возвратились на остров. Кто-то из них всё ещё держал в руках голубей. Одним коротким движением они сворачивали птицам шеи и бросали в корзины. Потом, смеясь, расходились по своим местам. Сандал тоже возвратился. Он был весь в белых перьях и кое-где испачкан кровью, но явно выглядел счастливым.

– Ещё немного и ты станешь Светлым, Серафим, – пошутил Соэль, помогая правителю отряхнуть с себя белоснежный пух. – А вообще белый цвет очень возбуждает инстинкты, правда? – и он многозначительно покосился на Натаниэль.

– Я больше люблю чёрный, – огрызнулся Сандал, подходя к возлюбленной. – Он возбуждает ещё сильней.

– Только не на мангале, – рассмеялся ангел, кивнув в сторону нефилимов, которые с неимоверной скоростью и проворством потрошили тушки голубей. – Хотя на вертеле цвет уже не важен.

– Я не хочу жаренного, – проворчала Лайла, недовольно разглядывая, как нефилимы бросают тушки на решётку для гриля и насаживают на вертел. Потом она встала и направилась к поварам. Все взгляды невольно устремились на рыжую, когда та, достав из корзины живого голубя, содрала с него перья и вонзила зубы в ещё трепещущее тело.

– Она – потрясающая! – понаблюдав за девушкой, улыбнулся Соэль. – Настоящая чистокровная Падшая!

– Крутая девчонка! – Даниил тоже расплылся в улыбке. – И сразу видно, что беременная!

– Да уж, вот, кто действительно возбуждает! – кивнул Абаддон, присоединяясь к разговору ангелов. – Тадиэль, я бы на твоём месте подальше от неё держался, а то и тебя сожрёт ненароком!

Все рассмеялись, кроме Наты, которая с трудом сдерживая спазмы желудка, быстро скрылась в ближайших кустах.

***

Оставив Сандала в кругу его подданных, Натаниэль медленно шла по тропинке между скал, глубоко вдыхая свежий вечерний бриз, дувший с океана. Запах жареных голубей расплывался над островом, щекоча ноздри и вызывая у девушки стойкое чувство отвращения. Отовсюду был слышен смех ангелов и возбуждённые голоса, но Нате совсем не хотелось сейчас находиться среди них. От шума болела голова, а от дыма мангалов и костров к горлу подступала тошнота.

Дойдя до берега, блондинка подошла к кромке воды и, скинув туфли, коснулась её мыском ноги. Вода оказалась непривычно холодной из-за подводного течения. Поёжившись, Натаниэль развернулась и зашагала обратно по тропе в сторону тента. Блики многочисленных костров тускло освещали узкую дорожку между прибрежных валунов, иногда пряча её в густые тени. Пройдя половину пути, девушка вдруг почувствовала сильный спазм внизу живота. Дыхание перехватило и от резкой боли потемнело в глазах. Проглотив застрявший в горле крик, Ната согнулась пополам и рухнула на колени. Что-то резко растянулось в животе и ударило изнутри, заставляя её завизжать и упасть на бок в густой ковёр травы. Приступ длился секунды, но едва он ослаб, как тело пронзила совсем другая боль, от которой у Наты судорогой свело руки и ноги. Эта боль исходила не изнутри, а снаружи, изливаясь от живота и охватывая всё тело жесточайшим огнём. Ната корчилась и тряслась, хватая ртом воздух, словно вытащенная из глубины рыба.

Когда возле неё оказался Тадиэль, девушка уже не могла различить его лица. Сознание уплывало, глаза застилала кровавая пелена. Боль охватила всё тело, парализуя конечности и все мышцы одна за другой.

– Что с ней?! – уже теряя сознание, Ната услышала полный тревоги голос Сандала. – Это роды, Тадиэль?

– Не знаю!.. Нужно срочно возвращаться!.. Пусть Беллор предупредит Армисаэля!.. – голоса отдалялись, становились едва различимы, и вскоре пропали совсем, уступив место полной тишине, и растворившись в забытьи.

***