Возвращение джинна. Последний джинн. Джинн из прошлого

Протоны и нейтроны объединились в ядра водорода и гелия в первичном нуклеосинтезе, рождая нейтральный газ – водород и гелий. Из первичного газа сформировались первые поколения звёзд, бедные тяжёлыми химическими элементами – углеродом, кислородом и литием, не говоря уже о железе и свинце.

Первичные звёзды массой в тысячи и миллионы солнечных взорвались как новые, сверхновые и квазары, обогащая космос тяжёлыми элементами.

Благодаря дальнейшей трансформации тяжёлых элементов в их соединения появляются и первые планеты, многие из которых не присоединились к звёздным семьям. Космены не раз натыкались на такие внезвёздные шатуны.

На тех же, что распределились по орбитам вокруг звёзд, начинается химическая эволюция, приводящая к возникновению новой структурной ступени. В ходе усложнения химических и органических соединений появляется биологическая жизнь.

Наконец, жизнь порождает следующую форму материи – разум, как сродни человеческому, так и вовсе не похожий на человеческий, но базирующийся на том же биологическом материале.

Однако эволюция материи на этом не заканчивается. Она идёт дальше, используя уже имеющиеся строительные блоки, даже если получающиеся конструкции иногда не вполне оптимальны с точки зрения выполняемых ими функций. В том числе – разумных. Зачастую эти конструкции конфликтуют между собой, после чего меняется подчас вся звёздная картина Мироздания. И хотя разум, по идее, должен сохранять свои позиции, ему это удаётся далеко не всегда. Вот почему земные учёные пришли к выводу, что разум как системообразующий фактор является лишь промежуточным звеном космического этногенеза. И вслед за ним, используя его как базу, должны появляться формы материи, качественно выше разума.

Именно эти формы материи и должны заботиться о сохранении гомеостаза, пресекая любые попытки других материальных систем диктовать свою волю во всём объёме Вселенной, не замечая себе подобных или уничтожая их как мешающий развитию барьер.

До разума как социальной формы организации материи в космосе образовывались и другие коллективные структуры, отличные от человеческих иным подходом к преобразованию мира. Их деятельность оставила глубокие следы в пространстве, нередко принимаемые людьми за результат естественных природных процессов. И лишь когда человек действительно вышел в космос и начал исследовать его инструментально, обживать и переделывать, люди наткнулись на артефакты, которые не могли появиться спонтанно.

К сожалению, это были артефакты, оставшиеся после войн доразумных систем, войн иксоидов и гиперптеридов.

Первым из них стало кладбище боевых роботов на планете Полюс Недоступности в десяти тысячах световых лет от Солнца, которых с чьей-то лёгкой руки назвали «джиннами».

Антон замолчал.

Слушатель не пошевелился, он думал.

– Почему они воевали, я не знаю, – добавил Антон. – Космос был конфликтен и тогда. Могу предположить, что пересеклись их интересы при стремительной экспансии нашего метагалактического домена. Как известно, Метавселенные гиперптеридов и иксоидов являются соседями нашего Универсума, их «выступы» мы видим как экзотические объекты Великий Океан и Великое Ничто.

– Великая Стена.

– Великая Стена – Метавселенная Червей Угаага. По-видимому, миры иксоидов и гиперптеридов были перенаселены, почему их хозяева и попытались завоевать наш домен. Обе разновидности «доразума» свободно перемещались в пространстве, используя «струнные» технологии. А их потомки Черви Угаага вообще создали в нашем Универсуме сеть метро, прочертившую чуть ли не всю Метагалактику. Война же началась из-за опасений не выжить в будущем. Хотя им это не помогло. Предкам не понравилась идеология потомков. Или скорее наоборот. Начались какие-то маневры со временем, и я ещё не определил вектор вмешательства форм «доразума». Они тоже использовали законы теории эволюционных рядов.

– Хорошо, это мне понятно, – заговорил Артём Ромашин, изменив позу; они сидели в личном рабочем модуле Грин-Калаева, запрятанном в глубине здания Центра стратегических инициатив в Санкт-Петербурге. – Непонятно другое: кто начал первым?

– Мне кажется, мы уже не сможем разобраться, если только…

– Что?

– Если реально не опустимся в прошлое. Факт остаётся фактом: и та, и другая сторона использовали страшную деструктурирующую силу – боевых роботов, моллюскоров и «джиннов», и эти роботы опасны до сих пор.

– Но их скрутила ещё более масштабная сила? Какая? Разновидность «доразума», какой мы ещё не знаем? Или уже постразумная система? УММ?

– Пул УММов. В который входит, скорее всего, и постчеловеческий «ум за разумом».

– Пресловутые ангелоиды.

– Ангелоиды, – слабо улыбнулся Антон.

– Знать бы, где их искать.

– Они есть и среди нас.

– Это первые ласточки. Где сама система? В центре Галактики?

– Думаю, вы ошибаетесь в определении их местонахождения.

– Почему? Кто-то же посылал успокаивающие Великую Пустоту «свисты» из центра Млечного Пути?