Возвращение джинна. Последний джинн. Джинн из прошлого

Игнат замер, но не от страха или нерешительности. Расслабленность его давно прошла, он был настроен по-боевому, на любую неожиданность, и отреагировал мгновенно: вбил в программу автомата команду «пропустить!».

Конечно, можно было действовать иначе: выстрелить в центральный «мыслящий» блок монстра из неймса. Однако поднялся бы шум, Ульрих отвлёкся бы от своего таинственного занятия, и события начали бы развиваться по другому сценарию. Поэтому решение Игнат принял правильное.

– Ну, ты даёшь! – выдохнул Антон.

Игнат сосредоточился, метнул в фотса ещё одну молнию мыслеволевого приказа:

«Абсолютное подчинение! Слушать только мои приказы! За мной!»

– Идём.

Они вышли из тамбура.

«Обезьянопаук» пропустил землян и двинулся за ними.

Антон оглянулся.

– Он топает за нами.

– Пусть топает.

– Что ты с ним сделал?

– Переподчинил.

– Круто! Куда мы? В рубку?

– Искать Лилю. Потом навестим Хорста.

– Ему уже должны были доложить о гостях.

– Я закапсулировал нас.

Во взгляде эфаналитика отразилось сомнение.

– Здесь же кругом датчики, видеокамеры, инвизибл-автоматика, инк реагирует мгновенно.

– Я убедил его, что мы свои.

– Это здорово!

– «Джинн» я или погулять вышел? – усмехнулся довольный Игнат, посерьёзнел. – Если честно, без твоей поддержки я бы не справился.

– Галантерейщик и кардинал.

– Что?

– Был такой фильм в двадцатом веке – «Три мушкетёра». Там один из несимпатичных персонажей восклицает: «Галантерейщик и кардинал – это сила!»

Игнат улыбнулся.

– Не думал, что в наши времена кто-то смотрит такие раритетные вещи. Я этот фильм не видел. Кого ты подразумеваешь под кардиналом?

– Вас, конечно, босс.

– Тогда прощаю. Кардиналом быть почётно. И всё, коллега, конец мандражу и стуку зубов, пора заниматься делом!

Внезапно свет, лившийся в тамбур и коридор из скрытых источников в стенах, мигнул.

– Заметил? – одними губами выговорил Антон.

Игнат прислушался к себе.

– Кажется, мы стартуем в ТФ-режиме.

– Куда?!

Свет мигнул ещё раз, а затем на землян прыгнула со всех сторон текучая струйчатая темнота…

Зрение восстановилось не сразу, мешали слёзы и мелькавшие под веками переливчатые зарницы.

Боль в спине привела в чувство окончательно.

Игнат осознал, что лежит на полу коридора лицом вниз, перевернулся, увидел над собой красную полосу, то спускавшуюся на голову, то взлетавшую вверх. Ожившее сознание повело за собой цепочку ассоциаций, он вспомнил, кто он и где находится.

Красная полоса – аварийный светильник – успокоилась.

Рядом зашевелился пришедший в себя Антон.

– Что произошло?

– Фрегат куда-то прыгнул в ТФ-режиме.

– Куда? – Антон сел.

Игнат привёл в порядок экстрасенсорику, закутал обоих «плащом пси-поля», рывком поднялся на ноги, подал руку напарнику.

– В рубку, рысью!

Спотыкаясь, они побежали к лифту, перенёсшему пассажиров – плюс «обезьянопаука» – к сердцу корабля.

Люк в рубку на мысленный приказ не отреагировал.

Антон ткнул пальцем в ребристый пузырь люка, отрицательно покачал головой.

Игнат кивнул, огляделся, прикидывая, что можно сделать в этой ситуации. Инк фрегата по имени Цзе Дун наблюдал за ними, не предпринимая никаких действий, и это было странно.

– Неймс? – беззвучно выговорил эфаналитик.

Игнат заколебался. Начинать со стрельбы не хотелось.

Внезапно пузырь люка треснул световыми зигзагами, превратился в диафрагму и убрался в стены.

– Заходите, майн либер! – раздался чей-то весёлый голос.

Десантники замерли.

Антон шевельнул губами: Хорст! – Игнат кивнул в ответ, пальцем остановил фотса, стремительно переступил порог рубки. За ним вошёл Антон.

Стены рубки отсутствовали. Кокон-кресла экипажа располагались на тускло светящемся подиуме, окружённые бархатной чернотой. Вверху (инк фрегата поддерживал искусственную гравитацию в корабле на уровне земной, отчего ориентация верх – низ сохранялась) сияла россыпь далёких звёзд, левее был виден светящийся вихрь какой-то галактики, а правее над фрегатом нависала сложная трубчатая конструкция, напоминавшая сетчато-ячеистый шар, источавший в сочленениях ядовито-зелёное свечение.

Два кокон-кресла разом повернулись к гостям.

В одном сидел улыбающийся Ульрих Хорст, в другом, полностью закрытом лепестками системы жизнеобеспечения, ещё один человек, недоступный зрению. За этим креслом шевельнулся мрак, и стал виден точно такой же фотс-«обезьянопаук», что сопровождал десантников. Один лепесток кресла отогнулся, стало видно лицо седока.

– Ли! – выдохнул Игнат.

– Ага! – радостно захохотал Ульрих. – Она! Прошу вас, герр Ромашин, скажите вашему телохранителю, чтобы не возбуждался, и вам не советую. На кладбище моллюскоров вам повезло, благодаря моему больному на голову деду вы остались живы, но здесь его нет, а ваша фрау принадлежит теперь мне. Начнёте качать права – ей отстрелят голову. Понимаю, это не эстетично, однако простите уж мне мои слабости, я вынужден подстраховаться. Вы такой динамичный. Кстати, как вам удалось прорваться на борт фрегата? Я считал, что это невозможно.

– Отпусти её! – раздельно, по слогам, с дрожью в голосе выговорил Игнат. – И будешь жить!

Ульрих поморщился, почесал затылок, покачал головой.