Возвращение Энакина (СИ)

«Наверное, всё это никогда не закончится», - так думала Лея, рассматривая последние отчёты о военных действиях Альянса. Новости были неутешительными. Несмотря на победу при Эндоре, остатки Империи не хотели так быстро сдаваться. Только что пришёл отчёт о нападении многочисленного отряда имперских истребителей на крейсер Альянса, который значительно повредил его системы. Первая радость этой победы начала заметно улетучиваться. До мира, за который она так долго боролась, оставалось ещё далеко. На тот момент оставалось ещё множество звёздных систем, лояльных Империи. Альянс готов будет предложить им мирно присоединиться к еще только зарождающемуся новому государству, но всё выйдет не просто, и Лея это прекрасно понимала. Снова война, снова потери. Только они уже будут не шайка бунтовщиков, как их когда-то прозвал Император, а официальным правительством. Им больше не надо будет прятаться по разным планетам, создавая тайные убежища порой в совершенно непригодных для жизни условиях. Но от этого всё равно мало что поменяется. Война так и останется войной со всеми её ужасами. Оставалось только верить, что когда-нибудь всё это закончится.

Закрыв отчёт, Лея ещё несколько минут сидела, не зная чем себя занять. Пока её не вызывали к руководству Альянса, что явно свидетельствовало о том, что в данный момент предметом обсуждения между главнокомандующими была она сама, Люк и их родственные отношения с Вейдером. Девушка снова ощутила одиночество. Хан ушёл некоторое время назад, захотев, по его словам, сбегать проверить целостность своего «Сокола» и обещав вернуться как можно скорее. Принцесса начала просматривать файлы, сохранённые у неё, и её взгляд остановился на одном из них. Лея открыла его, и перед её глазами возникло изображение молодой красивой девушки в нарядном платье и собранными в сложную необычную причёску волосами — сенатор Старой Республики от Набу, Падме Амидалы. Теперь, снова смотря на неё, Лея уже точно верила, что она и была её матерью. Это чувство просто пришло откуда-то, принцесса сама не знала, как это поняла. Так же было и с Люком, он всегда ей казался каким-то родным, знакомым. Она всегда знала, что между ними что-то есть. Сначала ей казалось, что любит его, и она разрывалась со своими чувствами между Ханом и Люком, ещё не зная всей правды. Ей казалось непонятным, как так можно любить сразу двух людей. Но не так давно всё встало на свои места. Когда Люк рассказал ей правду, она ответила ему, что всегда знала это — не конкретно то, что она была его сестрой, а то, что всегда чувствовала эту близость между ними, но на более точные пояснения своих чувств ей тогда не хватило времени. Сразу же после откровения Люк заявил, что идёт спасать Вейдера, и ей нестерпимо хотелось остановить его, но твёрдая решимость в глазах брата не давала никаких надежд сделать это. Она просто обняла его, боясь, что делает это в последний раз, боясь, что больше никогда не сможет увидеть его. Она любила Люка, как своего брата, и не хотела терять его. Это было так несправедливо, что он может заплатить своей жизнью ради такого ситского отродья как Вейдер.

Лея, слегка дрожа от наполнивших её чувств, протянула руку и коснулась экрана. Воспоминания о матери были совсем смутными. Остался лишь нечёткий образ красивой женщины, которая была очень грустной. Теперь Лея могла понять почему. Мысль о том, кем стал её любимый человек - а Лея уже не сомневалась, что Падме любила Энакина - разбила ей сердце, этим и объясняется то, почему она могла помнить грусть матери.

Теперь остался только один человек, который знает правду. Её бывший враг, который сейчас находится в заключении в тюремном блоке. Только Вейдер сможет рассказать, что случилось с их матерью. Лея знала, что предоставленного времени должно было хватить на то, чтобы Люк узнал правду от Вейдера, по крайней мере, надеялась на это, понимая, что Люк сейчас очень мягко обращается с отцом, стараясь не ворошить его прошлое, причиняя этим ему лишнюю боль.

От этих мыслей принцессу оторвали ощущения тоски, которые в данный момент исходили явно не от неё, они были посторонние. Спустя секунду дверь открылась, и в неё медленным шагом вошёл Люк. В первый момент молодой джедай, застыв, смотрел на изображение девушки на экране.

Люк не знал с чего начать разговор с сестрой. Он сам сейчас был подавлен, хотя, несмотря на всё это, он не мог ненавидеть отца, но реакция Леи будет намного хуже. Уже ничего нельзя исправить, Энакин искренне раскаивался о содеянном, и Люк знал это. Жить с этим было для его отца худшим наказанием, но он сможет помочь ему справиться. Энакин теперь не один. У него есть семья, но Падме всегда будет не хватать в ней.

- Ну, так что? - Лея встала, изучая эмоции брата. По выражению лица Люка она так и не могла до конца понять, знает ли он правду.

- Лея, нам надо поговорить.

- Я это уже поняла, - принцесса, пройдя, села на диван. Сразу же Люк оказался рядом.