Возвращение фараона

– Я не превращусь в золото? – выдохнула Пантера.

Ее тело изгибалось от ласк Сути. От контакта с драгоценным металлом, этой плоти богов, к которой могли прикоснуться лишь немногие из смертных, не превращалась ли она на самом деле в золотую богиню, почитаемую нубийцами?

Сути коснулся самородком каждой частицы тела женщины. Золото походило на масляный бальзам и вызывало сладкую истому. Пантера блаженно вытянулась на полу заброшенного храма. Сути накрыл ее своим телом.

– Пока Тапени жива, ты не сможешь быть моим, – тихо сказала Пантера.

– Забудь о ней.

– Я ее испепелю!

– Пристало ли будущей царице опускаться до таких низостей?

– Ты стал бы ее защищать?

– Тапени более расчетлива, чем я.

– Ты пойдешь войной на Египет рядом со мной? – спросила Пантера.

– Я ведь могу тебя удушить.

– Нубийцы разорвут тебя в клочья.

– Я их вождь.

– А я – их богиня! Египет выбросил тебя. Пазаир тебя предал. Давай мстить!

Вдруг Сути вскрикнул от боли и повалился на бок. Пантера увидела причину: черный скорпион спрятался под камнем, укусив Сути в левую ладонь.

Сути впился зубами в свою руку, стараясь высосать и выплюнуть яд.

– Ты будешь самой богатой незаконной вдовой, – усмехнулся он.

19

Пазаир прижал к себе Нефрет. От ее нежности исчезла усталость после дороги, и вновь появилось желание бороться. Он рассказал ей, как спас Кани и помешал осуществлению одного из планов Бел-Трана. Нефрет, несмотря на радость, показалась ему озабоченной.

– Известия из крепости Чару, – сообщила она.

– Сути!

– Исчез.

– При каких обстоятельствах?

– В донесении начальника крепости сказано, что он сбежал; а поскольку гарнизон получил приказ укрыться внутри крепости, ни один патруль не отправился на его поиски.

Пазаир посмотрел в небо.

– Он вернется, Нефрет, и поможет нам. Но почему у тебя такая тревога в глазах?

– Просто усталость.

– Говори, пожалуйста, не храни на сердце этот груз.

– Бел-Тран начал кампанию, чтобы опорочить тебя. Он обедает с высшими должностными лицами, высокопоставленными чиновниками и начальниками провинций, а Силкет расточает улыбки и помалкивает. Твоя неопытность и плохо контролируемый пыл, твои якобы необоснованные требования, некомпетентность и недостаточные знания всех тонкостей иерархии, твое непонимание реалий сегодняшнего дня и привязанность к устаревшим ценностям – это излюбленные темы его разговоров. Он вредит тебе постоянно, день за днем.

– Не беспокойся из-за этого.

– Я не выношу клеветы в твой адрес.

– Это скорее хороший знак. Ведь если Бел-Тран так действует, значит, он еще сомневается в удачном исходе. Мои недавние удары, похоже, оказались болезненнее, чем я предполагал. Честно говоря, реакция интересная, пожалуй, стоит продолжить.

– Начальник царских писцов спрашивал тебя несколько раз.

– По какому поводу?

– Он будет разговаривать только с тобой.

– Другие важные посетители?

– Управитель земельных угодий и начальник тайной службы. Они тоже хотели видеть тебя и сетовали на твое отсутствие.

Все трое мужчин входили в число «девяти друзей» фараона. Самые влиятельные люди царства, привыкшие создавать и разрушать карьеры и репутации, с момента назначения Пазаира появлялись у него впервые.

– А не пригласить ли их на обед? – предложил визирь.

* * *

Начальник царских писцов, управитель земельных угодий и начальник тайной службы чем-то походили друг на друга: все зрелого возраста, степенные, важные, говорившие низким спокойным голосом. Они прошли по всем ступеням государственной иерархии, полностью оправдывая доверие царя. В париках и льняных накидках, надетых поверх платьев с длинными плиссированными рукавами, они подошли к воротам усадьбы визиря. У входа Кем проверил личности пришедших.

Встретив гостей, Нефрет провела их по саду. Сановники любовались водоемом, виноградником, растениями редких пород, привезенными из Азии, цветочными клумбами. Завершив эту светскую церемонию, Нефрет провела их в зимнюю столовую, где ее муж беседовал с бывшим визирем Баги. Пришедшие сановники были удивлены, увидев его. Нефрет удалилась.

– Нам хотелось бы побеседовать с вами наедине, – заявил начальник царских писцов.

– Полагаю, что ваш приход связан с тем, как я исполняю свои обязанности. Почему бы моему предшественнику не помочь мне в этом испытании? Его советы могут оказаться весьма ценными.

Баги держался холодно и отчужденно; немного ссутулившись, он пристально и сурово смотрел на вошедших. Затем сказал:

– Еще вчера мы работали вместе, а сегодня вы видите во мне чужого?

– Разумеется, нет, – ответил управитель земельных угодий.

– В таком случае, – заключил Пазаир, – вопрос исчерпан. Мы обедаем впятером.

Гости расположились в изогнутых креслах. Перед каждым поставили низкий столик, на который слуги принесли подносы с яствами. Повар приготовил сочные куски говядины, запеченные в глиняном горшочке, и птицу, жаренную на вертеле. Рядом со свежеиспеченным хлебом появилось сливочное масло, с пажитником и тмином, сделанное без воды и соли и хранившееся в холодных погребах, чтобы оно не желтело. К мясу подали горошек и кабачки в соусе.