Возвращение фараона

Но у Монтумеса в руках был еще один дротик, который он непременно хотел вонзить в сердце Пазаира. Однако внезапно бывший верховный страж издал отчаянный крик, схватился рукой за голову и исчез под водой. Пазаир увидел, как в воде мелькнула самка рыбы-кошки[19]. Рыба-кошка – редкий гость нильских вод, однако пловец, встретившийся с ней, обречен. Он теряет сознание от мощного электрического разряда и идет ко дну.

Кем быстро помог Убийце забраться в лодку. Павиан с достоинством протянул ему раненую лапу, как бы извиняясь за то, что не сумел схватить беглеца.

– И я огорчен, – вздохнул нубиец. – Монтумес нам больше ничего расскажет...

Расстроенный, угнетенный Пазаир молчал всю обратную дорогу, пока они плыли до Мемфиса. И хотя он нанес еще один удар подпольной империи Бел-Трана, он все никак не мог успокоиться.

Кем перевязывал павиану лапу; к счастью, рана оказалась несерьезной. Нефрет позаботится, чтобы Убийца поправился как можно скорее. Нубиец не мог не чувствовать, как тяжело у визиря на сердце.

– Я сожалею не о Монтумесе, – сказал тот. – Негодяй походил на сгнивший плод, кишащий червями. Я пытаюсь понять, почему сторонники Бел-Трана так жестоки? Воистину честолюбие сеет зло.

– Вы – главный оплот против злобных демонов, не сдавайтесь.

– Я полагал, что моим уделом будет следить, чтобы люди почитали Закон. Мог ли я предположить, что мне придется расследовать дело о покушении на моего владыку и стать участником стольких трагических событий? «Жизнь визиря горше желчи», – предупредил фараон, облекая меня этой должностью.

Убийца положил раненую лапу на плечо визиря и убрал ее лишь тогда, когда они прибыли в Мемфис.

* * *

С помощью Кема Пазаир составил длинное донесение о событиях в Ракотисе.

Вошел писец и подал ему скрепленный печатью свиток. Предназначался он визирю, а отправлен был из Ракотиса и содержал сообщение «срочное» и «секретное».

Пазаир сломал печать и начал читать послание. Содержание его оказалось настолько необычным, что он прочитал его вслух:

– «Я, Монтумес, бывший верховный страж, несправедливо смещенный, объявляю, что визирь Пазаир – безответственный преступник. На глазах многочисленных свидетелей по его приказу в море были брошены все запасы сухой рыбы, что лишило население Дельты их главной каждодневной пищи и обрекло людей на длительный голод. Я подаю визирю Пазаиру жалобу на визиря Пазаира с тем, чтобы он, согласно закону, начал сам против себя судебное разбирательство».

– Теперь понятно, для чего Монтумес уничтожил все документы, касающиеся рыбных промыслов! Без документов трудно опровергнуть его клевету, – заметил Кем.

– Но в одном он прав, – вздохнул визирь. – Несмотря на то что клевета очевидна, я могу доказать свою невиновность только в ходе судебного разбирательства. Сколько времени уйдет на то, чтобы собрать свидетелей, вывести на чистую воду ложь, восстановить свое доброе имя! А Бел-Тран пока будет безнаказанно плести интриги.

Кем потрогал свой деревянный нос:

– Невеликое дело – отправить жалобу. Вот если бы Монтумес передал ее через Бел-Трана или другого высокопоставленного сановника, тогда бы вам пришлось всерьез бороться с его обвинениями.

– Да, конечно, так оно и есть.

– А сейчас есть только жалкий папирус.

– Но его достаточно для судебного разбирательства.

– А если папируса не будет, то и разбираться не в чем.

– Я не имею права от него избавиться.

– А я имею.

С этими словами Кем выхватил папирус из рук Пазаира, разорвал на мелкие кусочки и пустил их по ветру.

35

Сути и Пантера смотрели на сиявшие в лучах майского солнца белые дома Коптоса. Великолепная столица пятого нома Верхнего Египта раскинулась на берегу Нила в сорока километрах на северо-запад от Карнака. Отсюда отправлялись торговые караваны к портам Красного моря, отсюда уходили на восток в пустыню старатели. Из Коптоса ушел и Сути, пустившись по следам преступного военачальника Адлера, изменника и убийцы, чтобы найти его и расправиться с ним.

Необычное войско Сути приближалось к караульному посту на дороге, ведущей к городским воротам. На любые передвижения в этих местах полагалось иметь особое разрешение, поэтому путешественников непременно сопровождал страж пустыни, который удостоверял благонадежность своих спутников и обеспечивал им безопасность.

Охранники на воротах не поверили собственным глазам – откуда взялось столь разношерстное войско? Кого в нем только нет – ливийцы, нубийцы и даже стражники пустыни – те, что пронизывают взглядом.

Они следили за порядком в пустыне и обязаны были связать иноземцев как пленников и вести их под конвоем, а не брататься с чужаками, шагая рядом!