Возвращение героя

Вкусно отужинав, герои оставили свою ношу в арендованной комнате. Она была непритязательна, однако в ней было тепло и уютно. Дополнительно Киргот выкупил коробку пустых бутылок из-под вина у трактирщика. Они ему были нужны, дабы переделать их в алхимические инструменты, и не пришлось приобретать их по завышенной цене. Магия алхимии позволяла изменять свойства веществ, однако истинные её чудеса раскрывались только в кальцинаторе и реторте. Благодаря волшебству, одно лишь прикосновение к одной из пустых бутылок превратило её сначала в желтоватую массу, а затем из неё получилась реторта, нагревательным элементом которой стала обычная свеча. Вторую бутылку он разделил, создав лабораторный стакан и тару для микроорганизмов (чаша Петри). Из третьей получилась небольшая прозрачная ступка, а четвёртая послужила в качестве материала для пестика. Ко всему прочему, ещё Киргот принёс с собой в комнату тот самый графин с отравленной водой. Не было никакого смысла в создании лекарства, не имея под рукой его возбудитель. Вот так, из подручных материалов герой-целитель создал свою небольшую алхимическую лабораторию. Пока Фрея обустраивала комнату, Киргот начал приготовления к созданию антидота от городской заразы. Начав с трав, герой тщательно растолок листья волчьей ягоды и османтуса, а позже засыпал смесь в реторту, залив поверх ещё и собственноручно дистиллированную воду. Он закрыл впускной клапан реторты. Теперь оставалось только ждать, пока осадки получившейся смеси не начнут оседать в стакане. А тем временем герой решил совершить немыслимое — выпить содержимое графина.

— Лорд Киргот, не надо, вы же сами сказали, что вода ядовита! — заявила Фрея своему господину перепуганным голосом.

— Не бойся, я делаю это ради создания лекарства, — ответил ей герой. Ему нечего было бояться, он мог контролировать практически все процессы своего организма. В том числе и активность белых кровяных телец. Многократно усилив их через магию, на выходе у него получился непробиваемый иммунитет к яду чудовища.

— Вы такой самоотверженный, мой лорд, — с восторгом сказала ему Фрея. В этих словах не было ни лести ни фальши. Девушка верила, что Киргот хотел спасти город по доброй воле. А тем временем герой надрезал себе палец и сцедил немного крови. Именно это было основным компонентом его лекарства. Кровь, заполненная его маной и антителами. Теперь оставалось лишь смешать всё, а затем разлить по флаконам, предварительно разбавив основное действующее вещество. Так было нужно для того, чтобы создать больше порций. Благодаря магии исцеления, герой мог одним миллилитром напитать литр обычной воды. Так или иначе, без познаний в алхимии, магии исцеления и нефритового глаза все ингредиенты так бы и остались бесполезными, как их не мешай.

В конце концов, Киргот создал тридцать порций, дополнительно окрасив их в синий и зачаровав на зелёное свечение, которое окутывало человека после употребления. Так, для эффектности, ведь она была очень важна для дорогого товара. Все эти зелья пошли в колбы его собственного изготовления. Дополнительно из коробки с пустыми бутылками получились два изысканных сундучка. Металлические их части пришлось добывать из кочерги. Когда целитель проходил с ней мимо Фреи к алхимическому столу, то краем глаза заметил, с какой опаской она смотрела на этот инструмент, хотя в следующий железный миг прут под действием магии превратился в петельки и окантовку для сундуков. Целителя порча чужого имущества не волновала, всё равно на те деньги, что герои отдали за комнаты можно было купить ещё десять таких. Что же до Фреи, то Киргот не собирался как-либо вредить своей новой служанке. По крайней мере, собственными руками. Сундучки так понравились герою, что тот задумался о том, чтобы как-нибудь смастерить подобный без применения всесильной магии. Наконец, когда зелья оказались разложены по своим местам, настало время снять с себя одежду и возлечь рядом с Фреей, а спустя примерно полчаса приятного времяпрепровождения — уснуть…

Глава 14. Боль и счастье

Киргот спал в обнимку с Фреей, но женское тепло не могло избавить его от дрожи. Он снова был там, среди этой своры отвратительных мерзавцев, что не имели никакого права называть себя людьми. Он с трудом перебирал ногами, двигаясь, как кукла в руках кукловода-недоучки. Кир, так ранее звали юношу, не мог ни соображать, ни сопротивляться. Разум его был разбит, а от рассудка остались лишь осколки. Однако, даже среди этих осколков оставалось пламя. Нет, маленькая искорка, упрямо не желавшая тухнуть. Она желала им смерти, желала свободы. Эта частичка человеческой души так и не утонула в наркотическом тумане. С каждым днём в аду она разгоралась всё сильнее и сильнее, пока наконец-то не обратилась ярким пламенем, что испепелило оковы дурмана. Тело героя взбунтовалось против своей зависимости, и вот, Кир обрёл стойкость к ядам. И первым, что он сказал было:

— Я… кто я?