Возвращение герцога

Вчера Хью так и не приехал, и Софи не могла определиться, хорошо это или плохо. Почти до утра она ломала над этим голову и в конце концов пришла к выводу, что не плохо. Она бы не выдержала, если бы пришлось еще объясняться и с ним! Хью вообще был со странностями. Он преследовал ее уже давно – с тех пор как в прошлом году появился в Лондоне и унаследовал титул. Первые месяцы Софи его едва замечала, но каким-то образом они с Валентиной сделались не разлей вода, и та при любой возможности старалась свести его с падчерицей.

Кончилось тем, что две недели назад отец и Валентина вынудили ее принять предложение Хью. Софи решила, что проще обрести статус невесты, чем спорить с мачехой. Были в этом и свои плюсы: помолвка дала ей возможность посещать светские мероприятия и не выслушивать сетования мачехи, что у нее до сих пор нет жениха. И в принципе ей было почти безразлично, кто станет этим женихом, если Филиппа не было в живых. Ей удалось упросить отца, чтобы помолвка была благопристойно долгой. Может, ей удастся за это время хотя бы подружиться с Хью? Она его почти не знала, а то, что было известно, не очень-то ей нравилось. Ну разумеется, он был довольно приятной наружности, хотя до Филиппа ему, конечно, далеко, Хью был заносчив, а порой и бестактен, к тому же ради того, чтобы выставить себя в благоприятном свете, мог и соврать. И ей не раз приходилось слышать, что он бывает груб со слугами или теми, кого считал ниже себя по положению.

Такие помолвки, когда молодые люди практически незнакомы, вовсе не редкость в светском обществе. Но Софи, разумеется, была от этого не в восторге, всей душой желала выйти замуж по любви и верила, что Филипп исполнит ее мечту.

Софи невидящим взором пробегала страницы лежащего у нее на коленях толстого фолианта. Ей не хотелось думать о Филиппе: сердце сжималось как в тисках, она начинала задыхаться. Чтобы справиться с собой, Софи сосредоточила мысли на Хью. Думая о нем, она не испытывала никаких чувств – разве что легкое отвращение.

Что скажет ей Хью, когда явит свою физиономию? Несомненно, забросает ее вопросами, а начнет с того, зачем ей понадобилось разговаривать с кузеном, едва тот появился на балу. И что ему ответить? Она никому не говорила, что их с Филиппом связывает не только знакомство. Валентина точно бы не обрадовалась, поскольку всегда твердила, что падчерица достойна титула герцогини. Какой смысл связываться с младшим братом герцога? Только вот Софи понять не могла, с чего она вбила себе это в голову. Валентина частенько несла вздор о собственных упущенных возможностях и о том, что нужно держаться людей «правильного» сорта, что бы это ни означало.

Софи никогда не думала о титулах, а просто хотела, чтобы ее любили так, как она полюбила Филиппа. У нее разрывалось сердце, когда она думала о том, как сильно его любит, в каком отчаянии была в тот день, когда узнала о его смерти. Но теперь… оказывается, она совсем его не знает и понятия не имеет, где он был все эти месяцы.

Ее бросало то в жар, то в холод. Она то злилась, то печалилась, а в тот роковой момент, когда увидела в бальном зале Филиппа – живого и здорового, – ее сердце сделало такой кувырок, что она едва не лишилась чувств. Но Софи была не из тех, кто падает в обморок. В ней вскипел жгучий гнев, и она уже не радовалась тому, что снова видит любимое лицо. Ноги не оставили ей выбора: подходить к нему или нет, – а сами понесли ему навстречу.

Софи быстро взглянула на Валентину. Мачеха продолжала расхаживать туда-сюда, так энергично обмахиваясь веером, что оставалось только удивляться, как это веер еще не развалился у нее в руке. Закрыв глаза, Софи откинулась на спинку дивана, прижимая книгу к груди. Голова нестерпимо болела: похоже, Софи простудилась. Господи, чем же все это закончится?

– Тут пишут, будто ты набросилась на Филиппа Грейсона как фурия, потому что он разрушил твои надежды сделаться герцогиней, – послышался с дивана голос отца.

Софи хотелось выть. Валентина была права: светские сплетники предположили худшее. Она сделала несколько глубоких вздохов и напомнила себе, что так даже лучше: можно хоть как-то объяснить дело. Они с Филиппом знают правду. Так какая разница, что думают остальные?

– Все гадают, отчего Хью так и не появился вчера на балу, – продолжил сэр Роджер. – Полагают, будто он мог знать, что его кузен Филипп вернулся.

– Да, – откликнулась Валентина. Веер дрожал в ее руке, голос звенел от едва сдерживаемой ярости. – У меня тот же вопрос. И я его спрошу, как только увижу.

Софи тут же открыла глаза и выпрямилась, крепко прижимая книгу к груди. Голова разламывалась от боли.

– Что? Хью едет сюда?

Валентина взглянула на каминные часы.

– Он запаздывает. Ему следовало давно быть здесь. Что могло его задержать? Просто невероятно!

Софи вздохнула. Зная Хью, можно предположить, что он просто струсил, поскольку смелостью никогда не отличался. Однако новость о его неминуемом приезде ее насторожила. Софи не имела намерения испытывать судьбу, как не готова была смотреть в лицо Хью и пускаться в объяснения.