Возвращение государя

— Пока, Робин! — крикнул Сэм. — Встретимся у «Зеленого Дракона», коли еще помнишь, где это. Не волынь, приходи.

— Да как же так? — упавшим голосом молвил начальник отряда. — Вы ведь арестованные! Нельзя Правила нарушать. Мне за вас отвечать придется…

— Мы еще много чего нарушим, — пообещал Пиппин, — и сами за все ответим, можешь не беспокоиться. Счастливо оставаться.

Пони резво зарысили по дороге, и когда солнце стало клониться к Забеленным Кручам, окружавшим западный окоем, друзья добрались до Зарученской заводи. Но здесь Фродо и Сэма ожидало настоящее потрясение. То был их родной край, земля, которая, как они теперь понимали, была им дороже всего на свете, однако эта земля изменилась до неузнаваемости. Большую часть знакомых с детства домов порушили, иные, похоже, и сожгли. Радовавшие прежде взгляд ряды хоббитских норок на высоком северном берегу оказались раскопаны и заброшены, а спускавшиеся к самой воде маленькие садики сплошь заросли бурьяном. Вдоль проходившей берегом дороги на Хоббитон тянулись новопостроенные каменные уродины, выросшие на месте вырубленной тенистой аллеи. А взглянув в сторону Бугра, путники увидели высоченную кирпичную трубу, что выбрасывала в вечернее небо клубы черного дыма.

— Да что ж это такое?! — вскричал Сэм вне себя от гнева. — Я еду туда, сударь, тотчас же еду! Папашу отыскать надо и вообще разобраться…

— Погоди, Сэм, не горячись, — сказал Мерри. — Думается мне, у главнюка этого… командующего наготове целая шайка головорезов. Пошарим-ка поначалу по Заручью, поспрошаем хоббитов, что да как.

Однако селение точно вымерло — на улочках никого, все норки и дома на запоре. В чем тут дело, друзья поняли довольно скоро, добравшись до «Зеленого Дракона». Возле заброшенного, стоявшего с выбитыми окнами трактира отиралось с полдюжины не внушавших доверия большунов — рослых, желтолицых и косоглазых.

— Ряхи точь-в-точь, как у того южанина, что в Пригорье с Прихвощнем хороводился, — пробормотал Сэм.

— А я на таких в Айсенгарде насмотрелся, — откликнулся Мерри.

У каждого из громил имелась увесистая дубинка, но другого оружия хоббиты не приметили. Завидя путников, большуны перегородили дорогу, а один из них, самый злобный с виду, насмешливо спросил:

— Далече наладились? Все, приехали. А куда подевались наши доблестные околоточные?

— Ковыляют помаленьку, — ответил Мерри. — Мы как раз здесь обещали их подождать.

— Видали, ребята? — обернулся главарь к своим приятелям. — Говорил же я Сычу, нельзя доверять такое дело здешним придуркам. Нет чтоб послать кого из наших…

— Думаешь, было бы больше проку? — усмехнулся Мерри. — Вот уж дудки. Конечно, мы тут, в Хоббитании, к разбойникам непривычны, но как с ними управляться, знаем.

— Разбойникам, говоришь? — угрожающе произнес вожак. — Ишь ты, какой храбрец выискался. Попридержи язычок, пока я его тебе не укоротил. Что-то вы, недомерки, много о себе воображать стали. Уж не надеетесь ли сдуру на доброе сердце вашего главного коротышки? Ну, это вы зря. Нынче он без Сычева слова шагу не ступит, будет делать, что Сыч велит.

— А что именно? — спокойно поинтересовался Фродо.

— Наводить в вашем захолустье порядок, вот что, — ответил громила. — А не сладит, так Сыч сам за вас возьмется, и круто возьмется, это я вам обещаю. Помяните, крысеныши, мое слово — к концу года вы тут все по струнке ходить будете.

— Рад был услышать о ваших планах, — вежливо поблагодарил Фродо. — Я, кстати, собирался заглянуть к господину Лотто, ему небось тоже будет интересно.

— Лотто! — загоготал разбойник. — Можешь не утруждаться, он и так знает, что ему положено. Сказано же, он все делает по Сычеву велению. А вздумает ерепениться, так его и сменить недолго. Ежели кто из мелюзги сует нос не в свое дело, у нас с такими разговор короткий. Понял меня, бестолочь?

— Чего ж тут не понять, — пожал плечами Фродо. — Только мне кажется, вы тут совсем отстали от жизни. С юга ушли давно, новости до вас не доходят, вот и не знаете, что разбойничьим временам конец настал. Темная Башня пала, в Гондор возвратился король. Айсенгард по камушкам раскатали, а ваш дражайший хозяин нам по пути встретился, нищим бродягой стал. И дорогами нынче скачут не живодеры из Айсенгарда, а гонцы гондорского государя.

— Нищий бродяга? — с ухмылкой переспросил большун. — Да неужто? Полегче, петушок, что-то ты больно раскукарекался. Можешь плести что угодно насчет всяких там королей да башен, никто не помешает нам распрекрасно устроиться в вашем укромном уголке. А увижу кого из королевских гонцов, — тут он прищелкнул пальцами перед носом Фродо, — возьму к ногтю.

Пиппин долго сдерживался, но это было уже слишком. Чтоб какой-то косоглазый наглец обзывал «петушком» Хранителя Кольца, восславленного на Кормалленском поле! Он сбросил плащ, выхватил меч и двинул коня вперед, блистая серебром гондорских доспехов.

— На колени, мерзавец! — рявкнул Пиппин. — Я и есть королевский посланец, друг короля, известный во всех землях Запада. Ты — проходимец и дурак! Моли о пощаде, не то спознаешься с клинком, потрошившим троллей!