Возвращение государя

Однако Туки не опоздали, вскорости Пиппин привел сотню крепких молодцов из Тукборо и с Зеленых холмов. Теперь у Мерри было достаточно сил, чтобы отбить нападение. Хоббиты-разведчики доносили, что громилы идут скопом. Они уже знали, что против них поднялась вся округа, и намеревались подавить мятеж в зародыше, безжалостно разгромив Заручье. Только вот в военном деле никто из них ничего не смыслил. Враги ничуть не заботились о мерах предосторожности, что позволило Мерри осуществить свои план.

Свернув с Западного тракта на дорогу к Заручью, большуны оказались в ложбине меж двумя грядами холмов, по гребням которых тянулись невысокие, но крепкие заборы, а примерно в сотне шагов за поворотом они наткнулись на завал из перевернутых телег. Разбойники растерялись, а когда обнаружили, что из-за заборов по обе стороны в них целят из луков, опешили и того больше. Тем временем позади них хоббиты выкатили на дорогу заранее припрятанные подводы, отрезав таким образом путь к отступлению. И тут сверху донесся голос. Говорил Мерри.

— Эй, бездельники! Вы в ловушке. Ваши приятели из Хоббитона уже поплатились. Один убит, остальные в плену. Так что бросайте оружие, отходите на двадцать шагов и садитесь на землю, попробуете прорваться — будем стрелять.

Но взять на испуг столь большой отряд, состоявший из людей, привыкших не ставить хоббитов ни во что, было не так-то просто. Немногих пожелавших сдаться главари привели в чувство пинками и подзатыльниками. Десятка два громил бросились бежать: шестеро из них полегли под стрелами, остальные, убив двоих хоббитов, прорвались сквозь заграждение и кинулись к лесной опушке. Прежде, чем они скрылись, хоббиты подстрелили еще двоих, а потом Мерри протрубил в рог. Издали донесся ответный сигнал.

— Далеко не уйдут, — сказал Пиппин, — кругом полно наших охотников.

Но самые свирепые и отчаянные разбойники — а их оставалось никак не меньше восьми десятков — ринулись штурмовать передний завал и склоны холмов. Многих застрелили, залезших на баррикаду встретили в топоры, однако и бандюги вошли в такой раж, что дрались, думая не столько о своем спасении, сколько о том, как бы уложить побольше коротышек. Несколько хоббитов погибло. Защитники баррикады дрогнули, и уже готовы были отступить, но тут с востока ударил скрывавшийся в засаде отряд под началом Мерри и Пиппина. Мерри собственноручно прикончил главаря нападавших, косоглазого верзилу, сильно смахивавшего на здоровенного орка. Уцелевших разбойников зажали в кольцо, засыпали стрелами; наконец сопротивление было сломлено.

Недруги потеряли убитыми человек семьдесят, около дюжины взяли в плен, но победа далась недешево — девятнадцать хоббитов погибли, а раненых насчитывалось десятка три. Трупы врагов отвезли на подводах к заброшенному песчаному карьеру, сбросили туда и зарыли; впоследствии это место стали называть Погребной Ямой. Павших хоббитов похоронили в братской могиле на склоне холма. Над захоронением установили огромный камень, а вокруг по прошествии времени разбили сад. Так завершилась Зарученская битва 1419 г., единственная в истории Хоббитании после случившейся в Северном Уделе Зеленопольской сечи 1147 г. Хотя сражение, к счастью, унесло не слишком много хоббитских жизней, в Алой Книге этому событию посвящена целая глава, а имена всех его участников занесли в Свиток Почета. Каждый историк Хоббитании знает их наизусть. Немалую славу стяжали Сдружни, ставшие с той поры одним из виднейших семейств края, ну а первыми в Свитке заслуженно упомянуты имена вождей — Мериадока и Перегрина.

Фродо, хотя и находился в первых рядах, до конца битвы так и не обнажил меча, а по завершении дела отговорил жаждавших отомстить за погибших друзей хоббитов от расправы с пленными.

Отдав последние распоряжения, четверо друзей отправились перекусить к старому Тому. За столом Фродо сказал:

— Ну что ж, пожалуй, теперь приспела пора повидаться с главнюком.

— Точно, — поддержал Мерри, — и чем скорее, тем лучше. И нечего с ним особо нежничать. Громил понавел он, все беды с него пошли, вот пусть теперь ответ держит.

Фермер кликнул желающих проводить друзей и отобрал пару десятков самых бравых молодцов.

— Это ведь мы думаем, что с бандюгами покончено, — пояснил он, — а так ли оно на самом деле, никому не ведомо.