Возвращение грифона

– А тебе идёт с этакой причёской…а ещё – тебе бы загореть, а то бледная вся. И лучше на нудистском пляже.

– Это что за нудистский? Это где все голые, что ли? Не представляю себе, чтобы я лежала на таком пляже, и все меня разглядывали!

– А чего такого-то? Что, у тебя что-то такое, чего нет у других? Или у других что-то, чего нет у тебя? Это всё условности.

Я шагнул вперёд и обхватил женщину сзади, скрестив ладони на её лобке. Она попыталась вырваться – впрочем, не особенно стараясь, потом запищала что-то вроде: Я Потная! Отстань!' – но меня уже понёс поток похоти и я ничего не мог с собой поделать.

Подняв Марию на руки, я отнёс её на постель, сорвал с себя одежду и навалился всем весом, целуя глаза, грудь,полные губы,…она тихо постанывала, а потом облегчённо вскрикнула, принимая меня в своё лоно…

На пруд мы отправились только через час, когда устали от любовных ласк и вымочили в поту всю простыню. Уходя, Мария сорвала и бросила в угол это свидетельство наших постельных безумств и заявила, что так, как со мной, она не отрывалась с самой юности. С мужем, конечно. И то – он не был таким яростным и неутомимым, как я. Конечно, ей было с ним хорошо, но…он был нежным, неуклюжим и…банальным. В отличие от меня, каждый раз поражавшего её своей необузданной силой, а ещё – изощрённым умением. Видимо, с таинственной Василисой я многому научился.

Идти было и вправду недалеко – кривым переулком, мимо старого дома, видавшего ещё проходящие мимо белогвардейские полки, вдоль речушки, булькотившей по дну овражка. Эта речка вниз по течению была запружена, и запруда разлилась на несколько сот метров. Вокруг пруда, там, где было удобно подойти, виднелись натоптанные места – тут сидели рыбаки с удочками, а ближе к самой плотине с мостков ныряли ребятишки. Кое-где стояли машины – люди выехали на отдых, на природу – скакали в воде, плавали на надувных матрасах и кругах – в основном надутых камерах автомобилей.

– Где-то тут всё случилось. Вон там – старый колодец, он давно осыпался. Здесь вроде как была когда-то церквушка, её снесли, а фундамент растащили местные жители. У колодца её и нашли. Тут будешь колдовать? – слово 'колдовать' Мария произнесла с запинкой, как будто выговаривать его было очень трудно. Да оно и понятно – если ты всю жизнь прожил в материалистическом восприятии реальности, то принять существование магии было очень непросто. Тем более, когда маг – твой любовник, молодой парень, только что, полчаса назад, наполнявший твоё лоно горячими любовными соками. Маг – кто должен быть – старичок, в синем халате, расписанном лунами и солнцами, с бородой и волшебной палочкой. Он говорит – 'Крибле, крабле, бумс!' – и что-то случается. Но маг, покрытый шрамами, ростом под метр девяносто – это нонсенс.

Я осмотрелся, и поковылял к старому колодцу.

Вытоптанная земля, сруб колодца, с обрушившимися сверху брёвнами – осталась только воронка в которую граждане, как обычно, накидали бутылок, банок, каких-то гнилых тряпок. Видны тёмные пятна – кровь? Наверное – кровь.

Выбрал место где присесть – стоять хромоногому всё-таки неудобно. Пара больших камней, возле них костровище – видать отдыхающие жгли костёр.

– Тебе помочь? – услышал я сзади голос Марии. Голос дрожал, и моя подруга, несмотря на жаркий день, слегка тряслась.

– Ты чего трясёшься?

– Не знаю…от волнения, наверное.

– А чем ты мне поможешь?

– Ну…поддержу хоть, а то свалишься – вон как хромаешь.

– Нет уж. Сам. Что я, не мужчина, что ли?

– Мужчина. И ты сегодня доказал это мне…два раза. Но свалишься в эти консервные банки, порежешься, я расстроюсь. Давай я тебе помогу, поддержу, пока ты руками машешь и стишки читаешь.

– Стишки? Уморила! – рассмеялся я – нет. Стой, если хочешь, рядом, и смотри, только ни во что не вмешивайся. Я начинаю. Тихо!

И я начал читать заклинание.

Оно было довольно длинным, сложным и многотональным, и я всё время опасался, что после ударов по голове, у меня что-то нарушится в системе магии, и перестанут действовать заклинания. Но нет – через несколько минут передо мной проявился силуэт девочки в лёгком сарафане.

Я запомнил лицо Светы, и весь её облик – когда меня пытали в отделении, опера тыкали в нос фотографией с криками – 'Ты видишь, видишь, кого ты убил, тварь!' Волей-неволей запомнишь лицо. И я запомнил. Вполне приятная девчонка, со вздёрнутым носом, короткой стрижкой и длинными ногами. Ещё не девушка, не женщина, но вполне симпатичный зародыш красотки, которая обещала в будущем сводить мужиков с ума. Впрочем – судя по рассказу Маши, Света и в этом возрасте уже умела делать то же самое.

Я смотрел в серое лицо девочки, она смотрела на меня и молчала. Я всё никак не мог привыкнуть, что духи не обращаются ко мне первые – почти не обращаются. Правда опыта в вызове духов у меня не было – только муж Марии и её сын. Но вот уже второй случай вызова, и поведение духов то же самое.

– Кто тебя убил? – главный вопрос.

– Федька и Семён. Мои братья. Сводные.

– Почему они тебя убили? Почему именно тебя, а не кого-то другого?