Возвращение Ибадуллы

Наконец горы ушли вниз и назад, кругом легла тусклая спокойная пустота. Земли уже не было видно. Скорее бы прозвучал сигнал, по которому придется броситься вниз, на теплую землю!

Прыжок никого не смущал. Они уже не боялись, как в начале обучения, кажущейся неизмеримости воздушной бездны. Они верили в качество парашютов, в свое уменье и ловкость, доверяли силе документов и денег, полученных от американцев, но больше всего они полагались на непререкаемую судьбу, освобождавшую их от тягот сомнений и свободного выбора…

И все же ожидание угнетало…

Увлекаемый буксиром, планер вибрировал. Людей оглушал страшный рев и грохот. Работа моторов буксирующего самолета обрушивалась всей силой на легкое тело планера. Казалось, что не рассекаемый пропеллерами воздух, а именно этот шум заставляет дрожать планер и скоро его разрушит. В тревоге кто-то громко молился, сам не слыша произносимых слов.

VI

Неожиданно всех резко рвануло, и планер дернулся назад. Сначала он взвился, потом нырнул вниз и выпрямился приподнимаясь. Сразу пришла тишина. В легком оперении машины тонко свистел воздух.

Приблизились решающие минуты. Планер отцепил буксирный трос и теперь парил над дар-уль-харбом, страной врага, парил как вампир на гибких прочных крыльях, невидимый, свободный и бесшумный.

Доставивший его самолет уже ушел далеко для исполнения своей второй задачи – отвлечь внимание от места действительного приземления воздушного десанта.

Скоро дадут сигнал. Пассажиры напрягали мускулы и шевелили руками, стараясь вернуть гибкость затекшим и окоченевшим телам.

Сафар громко произносил исповедание веры: нет бога, кроме бога… В тишине все слышали презрительное «ха!», изданное Бурханом.

Зазвенел колокольчик. Ожидаемый всеми тихий звук показался пронзительным, громким.

Последовательность прыжков была установлена заранее и твердо заучена.

Один за другим люди вываливались из люка и падали. Специальный прибор откроет парашют приблизительно в двухстах метрах над поверхностью земли. Автоматическое управление удачно разрешало проблему затяжных прыжков в ночное время.

Облегченный планер набирал потерянную высоту и послушно поворачивал. От жарко нагретой дневным солнцем земли поднимались токи воздуха, они мягко и сильно жали снизу на крылья планера.

Пересекая Амударью, планер попал в глубокую воздушную яму и клюнул вниз. Но умелый пилот вынесся в теплое пространство над левым берегом и вернул часть потерянной высоты.

Все дальше и дальше от нарушенной границы скользил невидимый планер, бесшумный, как сова. Пилот был обязан посадить машину в таком удалении от рубежа, чтобы никто не мог заметить его днем и разгадать хитрую тайну ночного маневра. Но высоты хватит еще на полчаса свободного полета. Этого достаточно…

VII

Исполняя приказ, Сафар выбросился первым и первым оказался внизу. Приземляясь, он подогнул ноги, чтобы смягчить толчок, свернулся комком, мягко повалился на бок и так же легко вскочил. На земле было светло, почти как днем, – так казалось после мрака неба. И совсем не было ветра. В сторону метнулось какое-то мелкое животное, испуганное упавшим с неба человеком.

Не раздумывая, Сафар бросился собирать парашют. Озноба как не бывало, сразу стало тепло. Окоченевшие пальцы мешали. Сафар заметил, что ему не удается так быстро собрать парашют, как на тренировках, но скоро в его руках уже был компактный пакет шелка и тонких шнурков.

Сафар был назначен старшим группы, и его первой обязанностью было собрать людей вместе и уничтожить парашюты.

Луна светила очень ярко, и Сафар увидел, что стоит на дне мелкой песчаной котловины. Не так далеко от себя он различил две темные фигуры: десант сумел упасть кучно!

– Вот и трое! – сказал он себе вслух.

Вскоре нашлись еще двое. Не хватало Бурхана-безбожника, как называл его Ахмад.

Десантники были твердо уверены, что их выбросили именно в назначенном месте, в пустыне и вдали от населенного пункта, но все же они не решались дать сигнал или громко кричать.

Бурхана искали долго и бранили его. Он должен был выбрасываться последним и наверняка задержался, упустил время.

Сафар и Исхак тоже не любили Бурхана. Прозванный в американской школе «человеком со многими языками», Бурхан надоедливо хвастался своими похождениями, смотрел на всех свысока и позволял себе смеяться над людьми, старшими по возрасту и по опыту жизни.

Нетерпеливый Ахмад предлагал прекратить поиски. Но потеря одного человека на первом шагу была бы плохой приметой… Только через час, когда все успели измучиться и начали думать, что Бурхан остался в планере, он нашелся.

Он лежал, поэтому было так трудно его заметить. Когда товарищи подошли, он стал ругаться, смешивая узбекские, таджикские, русские, арабские, немецкие и английские ругательства. Сафар сразу понял, что Бурхан вовсе не хотел, чтобы его нашли.

– Я ушиб ногу! – кричал Бурхан. – Оставьте меня в покое и уходите. Я отлежусь здесь и приду потом, я знаю маршрут.

– Не кричи, – сказал ему Ахмад, – ты забыл, где находишься?