Возвращение из мрака

– Почему бы и нет? – седенький хохолок воинственно дернулся. – Не исключаю. Судите сами, господа. Если бы мальчика, как уверяет мадам, похитили, наверняка затребовали бы выкуп. А тут – молчание. И потом, в случае похищения Руслан Атаевич безусловно принял бы все необходимые меры.

– Но он же в отъезде? – удивился Каплун.

– Ничего не значит, – взгляд из-под очочков блеснул покровительственно. – Руслан Атаевич нам, грешным, не чета. Когда надо, сразу появится. Значит, все под контролем. Что касаемо его многоуважаемой супруги, за ней и прежде водились странности.

– Какого рода? – спросил я.

– Как же, то одно, то другое. Дамочка, повторю вам, мечтательная, не от мира сего. В офис редко наведывалась, но уж коли явится, обязательно начудит. Ей Руслан Атаевич поручил благотворительность, вот она и фонтанировала идеями. Последний раз надумала бесплатную столовую открыть. Пришла со сметой. Я пытался вразумить: голубушка, говорю, Светлана Анатольевна, для кого столовую?

Отвечает, дескать, для несчастных, кои от голода пухнут на помойках. Опомнитесь, говорю, голубушка, вы хоть видели этих самых страдальцев? Это же все коммуняки недобитые, которые спят и видят, как бы Сталина вернуть на трон. Им не столовую, им братскую могилу отрыть одну на всех, чтобы не мешали прогрессу.

Я с тоской взглянул на Каплуна, слушавшего открыв рот. Он тоже, видно, понял, что тянем пустую фишку, и все же уточнил:

– Не совсем понятно, любезный, какая связь между бесплатной столовой и похищением мальчика?

– Самая прямая. Если в голове у человека каша, это проявляется во всем. Мамочка в облаках витает. Мало ли что ей померещится. Вполне возможно, Руслан Атаевич, как благородный отчим, забрал мальчика с собой на уикенд. Возможно, в Париж. Или еще куда-нибудь. Ничуть не удивлюсь. А дамочка, естественно, будучи в расстроенных нервах, катит волну… Вдобавок, но это строго между нами, у Светланы Анатольевны дурная наследственность. Дети за родителей не отвечают, но все же. Ведь ее родной отец, как выяснилось, подвизался на ниве народного просвещения. Вы, молодежь, не помните, но поверьте на слово человеку, пострадавшему от большевиков. Министерство образования, где работал ее так называемый папаня, было одним из натуральных центров сатанизма. Писатель Оруэлл в своем знаменитом романе назвал его Министерством правды. Чувствуете сарказм? Так вот, по иронии судьбы…

Каплун начал раздуваться на глазах, будто утренний хмель только сейчас бросился ему в голову, и не знаю, чем кончился бы разговор, но тут приоткрылась дверь и в кабинет заглянул опрятный молодой человек в скромной чиновничьей блузе. Не обращая внимания на директора, поманил нас красноречивым жестом, загребя воздух двумя руками и при этом подмигивая, как проститутка:

– На одну минуту можно вас, господа! Буквально на одну минуту.

Мы с облегчением выскочили из кабинета, не попрощавшись, да это и не требовалось. Кузьма Савельевич впал в пропагандистский раж и продолжал витийствовать. Следом за нами в коридор донеслось:

– …Вешать краснопузую сволочь на телеграфных столбах… Бить канделябрами…

Молодой человек подвел нас к одной из дверей и, все так же игриво подмигивая, указал пальчиком:

– Вам сюда, господа, сюда… Вас ждут.

Ждал нас Петр Петрович Дарьялов, начальник безопасности «Золотого квадрата», – и это совсем иной коленкор. Сухощавый, крепкий человечек со строгим лицом, далеко за шестьдесят, но никто не назвал бы его стариком. Бывший полковник ГРУ, по прозвищу Квазимодо. Когда Света о нем рассказывала, я спросил, почему его так прозвали. Она не знала. Но уж точно не потому, что был горбуном и уродом.

– Пожалуйста, прошу, – он пожал нам руки и указал на стулья. Потом, морщась, добавил: – Извините, ребята не успели вас перехватить… Наверное, натерпелись от дремучего?

Не получив ответа, продолжил по-деловому:

– Вас знаю, вы бывший супруг Светланы Анатольевны, отец Саши… А вы, позволю спросить, кем будете?

Каплун представился, назвав себя почему-то Сашиным опекуном. Если хотел пошутить, то вышло некстати. Полковник не обратил внимания.

– Сразу скажу, дела неважнецкие. Никак не можем нащупать, куда подевался Атаев. Третий день не выходит на связь. Такого еще не бывало.

– Но ведь когда уезжал, он что-то сказал?

Петр Петрович смотрел на меня задумчиво, явно оценивая, что можно сказать, а что не нужно. Я поспешил добавить:

– Меня, сами понимаете, интересует только Саша.

– Конечно, это все один узелок. Атаев должен был вернуться вчера…

Вмешался Каплун – и то долго терпел.

– Петр Петрович, вы, пожалуйста, не темните. Мы с Владимиром Михайловичем люди бывалые, в эти игрушки тоже который год играем. Предполагаете, уже замочили босса?

Полковник скривился.

– Ну, зачем же так?.. Хотя… Нет, не думаю. Смерть – такая довольно громкая штука. Руслан Атаевич улетел на встречу с важным партнером в Стокгольм… Объяснения тому, что он не объявляется, могут быть разные, вплоть до самых элементарных.

– Крепко гульнули? – подсказал Каплун.

– Не исключаю. Хотя на него непохоже. Он меру знает. Но не исключаю.

– А Саша? – спросил я. – Тоже гульнул?