Возвращение из мрака

Ближе к вечеру, продремав в кресле у камина несколько часов, Руслан Атаев вышел на прогулку. Многодневное добровольное заточение его ничуть не томило – это был отдых. Тем более, перед этим, неделю назад он совершил стремительную инспекционную поездку – Анкара, Брюссель, Мюнхен, Рейкьявик, Петербург – уладил много дел, подчистил хвосты, провел с десяток важнейших переговоров – и главное, окончательно определил, откуда подули злые ветры. Наезд Гараева не стал для него неожиданностью и не смутил – чисто семейное дело, единственно, что покоробило – похищение пасынка, оскорбительное само по себе, но все же вполне объяснимое: Исламбек вообще склонен к силовым, нецивилизованным методам в коммерции – дикарь, что с него взять, – но в истории с мальчиком все не так однозначно, как кажется на первый взгляд. Диаспора и прежде заводила с Атаевым разговоры о том, что хорошо бы отправить талантливого парнишку на перевоспитание в горы, но он уклонялся от прямого ответа, хотя никогда не уходил от ответственности в общей, не прекращающейся ни на день борьбе с гяурами, и у себя на родине пользовался немалым авторитетом. Другое дело, что способы этой борьбы считал устаревшими и бесперспективными, изжившими себя еще в прошлом веке. Феномен Ольстера, замкнутого в скорлупе ИРА, не казался ему достойным примером для подражания. И поведение таких людей, как Гараев, вспыльчивых, самовлюбленных и недалеких, заботящихся, в сущности, лишь о своих шкурных интересах, не вызывало у него ничего, кроме холодного презрения. Они с Исламбеком враждовали давно, но старались не выходить за рамки приличий и поддерживали, по крайней мере на людях, видимость родственных отношений. На сей раз спор вышел из-за территории от площади трех вокзалов до проспекта Мира. Соблазнительный кус города, но скорее в моральном, чем в коммерческом плане (так же как Тверская, к примеру): кто правил там, тот владел доброй половиной города. Исламбек пытался представить дело так, что Атаев по подлости натуры вообще не хочет ни с кем делиться, хотя в первую очередь мог отнести этот упрек себе. И все-таки Атаев слишком хорошо знал своего заносчивого побратима, чтобы предположить, что тот решится на крайние меры в нарушении всех законов чести. Не от него он скрывался. Его спугнули отморозки из концерна «Прозит-аспект», норовящие оседлать богатейший караванный путь «Кавказ – Москва – Киев – Хельсинки – Петербург» – и далее до бескрайнего рынка Европы с выходом за океан. Заправляли в концерне турки и прибалты (рижане) – само по себе удивительное сочетание. За последние полгода они трижды подсылали к Атаеву ходоков, предлагая продать принадлежащую ему долю за смешные деньги, или, на худой конец, вступить в объединенную корпорацию с участием азиатов и колумбийцев. Атаев мягко отклонил все предложения, а когда почувствовал, что припекает, осуществил маневр с собственным исчезновением, выгадывая время для проведения некоторых необходимых встречных акций. Ситуация сложилась чрезвычайно сложная, с возможным взаимным кровопусканием, и тут совсем некстати дополнительно вмешался Гараев со своим наездом.

Но и этого мало. Днем Атаев связался с Дарьяловым-Квазимодой, начальником своей безопасности, и тот огорошил известием: якобы оборзевший конкурент не успокоился на мальчишке, и плюс ко всему, заказал Атаева у некоего киллера-надомника, что было вдвое оскорбительнее, чем похищение.

– Сомневаюсь, Петя-джан, – мягко возразил полковнику. – Кто-то тебе туфту слил.

– Увы, Руслан Атаевич, сведения хотя до конца не проверенные, но очень похоже на правду. Информатор надежный.

Надежными полковник считал свои связи, сохранившиеся со времен службы в ГРУ.

После недолгого раздумья Атаев спросил:

– У тебя все готово, Петя-джан?

– Если имеете в виду то, о чем говорили несколько дней назад, то да, готово.