Возвращение из мрака

По его ласковому тону Фрося поняла, что дело серьезное и кавалер ей попался крученый. Уже спокойно почти проворковала:

– Какая неустойка, милый? Подожди, капельку отдохну и отработаю. Останешься доволен.

Магомай налил ей еще водки, сам закурил. Грустно сообщил:

– Я, девушка, не так молод, как сорок лет назад. Какие удовольствия под утро, ночь не спамши. Нет уж, лучше неустойка. Как говорится, синица в руке.

Фрося опрокинула стакан, еще раз полыхнула:

– Угрожаешь, пенек? А знаешь, какая у меня крыша? Да мне только трубку снять.

– На это не надейся, родная. Я много сатанистов повидал. Не возражаю, ребята хваткие, но хлипкие. Кидок, конечно, любят, как кровь младенцев. Но когда узнают, кого надула, враз отступятся. Не захотят рисковать.

– Кто же ты такой особенный?

– После скажу… Коли денег жалко, можешь по-другому откупиться. Но не пупком.

– Как же?

– Выполнишь одно-два поручения – и в расчете.

Не ответила, запыхтела, отвернулась к стене, но видно было, душевно смирилась. Так и завербовал ведьмачку – всего лишь через одну импортную таблетку. С полчасика еще посидел с ней, пока не начала засыпать, сморенная полным желудочным опустошением. Хотел выяснить, куда некоторые ее полюбовники исчезают бесследно, что она с ними делает, но тут наткнулся на стойкое сопротивление, даже на грубость. «Не суй нос, куда не просят… Не твое дело…»

Впоследствии, кроме деловых контактов, бывали у них и интимные радости, и Филимон Сергеевич в полной мере изведал, какая она – тропиканская любовь. Не то чтобы ему понравилось, но разумом оценил. Знойная штука. Что-то посередине между звериной случкой и романтическими воздыханиями «просто Марии», или то и другое вместе. Словами не опишешь, но после Фросиных ласк по неделе, по две на баб смотреть не мог, до того обжирался.

…Когда припарковались за деревьями, чтобы с вышки не разглядели, еще разок ее проинструктировал.

– Значит, никаких отступлений от сценария, никакой самодеятельности. Я пойду первый. Потом за тобой вернусь, или кто другой прибежит. После того, как просигналишь, у тебя останется две минуты. Не забудь. Если наткнешься на знакомых, прикинешься глухонемой… Все поняла?

– Маго, не будь кретином.

– Хорошо, что в себе уверена, но запомни: Атаю наплевать, что ты сатанистка. Чуть приоткроешься – и тебе крышка. Отправишься прямиком в преисподнюю, где тебя родная, давно ждут. Ладно, жди.

К железным воротам подошел блудливой походкой, кокетливо помахивая дамской сумочкой. Облачен был в просторную кофту и любимое зеленое платье, с надутым пузом, на голове высокая прическа в мелких кудельках. Из машины вылез Филимон Сергеевичем, а часового окликнул уже перевоплощенный в Соню Давыдовну Мамеладзе, известную поставщицу живого товара. Половина «досугов» в Москве принадлежала ей, да вдобавок киностудия «Сантама-плюс», занимавшаяся изготовлением порнофильмов, не уступавшим по качеству классическим образцам западной продукции, а кое в чем превосходившим. Все же, несмотря на прочную коммерческую репутацию, в среде московских бизнесменов Соня была в некотором роде изгоем: пользовались ее услугами многие, но обычно через посредников. Даже чисто криминальные авторитеты не афишировали знакомства с ней. Такое отношение объяснялось двумя причинами. Во-первых, заметно возросшей религиозностью новых русских (началось опять же с дедушки Ельцина, у всех свежо воспоминание, как он пьяный однажды перекрестился прямо в церкви, держа свечку в левой руке), а также тем, что нашлявшись по заграницам, они убедились, что там не привечают порнодельцов в высшем свете. Про Атаева Магомай разведал, что с Соней Давыдовной тот лично не знаком, хотя не раз вел деловые переговоры в Интернете. Узнал об этом от самой Сони Давыдовны, для которой как-то выполнил пору несложных заказов.

Из будки выступил пожилой охранник, грубым голосом спросил:

– Чего надо, бабка? Чего орешь? Не видишь, частные владения.

Через железную решетку ворот Магомай заметил подрезающего кусты алкаша Витюню, но это его не обеспокоило. Он, когда посмотрел на себя в зеркало в номере, сам себя не узнал.

– Сообщи хозяину, – пискливо потребовал, – приехала Соня Давыдовна, из «Сантамы-плюс». По личному делу. Для аудиенции.

– Еще чего, – захохотал охранник. – Циркачка нашлась. Канай отсюда, пока целая.

Магомай сказал:

– Много на себя берешь, служивый. Если не доложишь, сама на Атая выйду, тогда тебе несдобровать. Ты Соню Давыдовну не знаешь, но ты ее скоро узнаешь.