Возвращение из ночи

— Ладно, оправдываться будешь в детективном агентстве! — Белов схватил Джека за руку и сказал, глядя ему в глаза. — А теперь расскажи мне все, что знаешь сам!

Герман, оставшись с Анной наедине, спросил заботливым голосом.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Мне здесь очень нравится, — ответила Анна.

— Когда я вошел, ты рисовала... — задумчиво сказал Герман.

— Да, я выполняла задание психолога. Он говорит, что это очень важно для моего лечения, — ответила Анна.

— А ты знаешь сама, что означает твой рисунок? — Герман пристально поглядел ей в глаза.

И Анна, с трудом сдерживая страх, охвативший ее от этого пронизывающего взгляда, заговорила каким-то совсем неестественным голосом.

— Нет... Я и не должна это знать... Он сказал, что анализ рисунка мы проведем завтра! А я, я просто рисовала...

— У тебя это здорово получается, прямо как у настоящего художника, — Герман снова посмотрел на нее.

Анна смущенно отвела глаза и пробормотала, сдерживаясь уже из последних сил.

— Мне так понравилось рисовать все эти странные вещи!

— Какие? — спросил Герман.

— Дом, который я никогда не видела и который, наверное, вообще не существует... Человека, который не знает и не может вспомнить, кто он и откуда пришел...

— Как ты? — Герман взял ее за руку и крепко сжал. — Ты так и не вспомнила, где ты была, когда ушла от меня?

— Нет, я не вспомнила! Я бы тебе сказала! Зачем ты говоришь со мной об этом? Чтобы мне стало стыдно?

— Я совсем не хочу стыдить тебя, — Герман поднес ее руку к губам и поцеловал. — Нет, я хочу совсем другого, хочу, чтобы у нас с тобой было все, как прежде! Хочу, чтобы ты любила меня и верила мне, хочу, чтобы ты помнила все хорошее, что было у нас... А если было что-то плохое, если я чем-то обидел тебя, ты должна забыть об этом навсегда!

— Почему ты говоришь так странно? — спросила Анна, уже не скрывая испуга. — Говоришь так, словно мы расстаемся?

— Нам, действительно, придется расстаться... на какое-то время. Я скоро уйду, а завтра рано утром уеду в командировку... Я не смогу тебя навещать. Но тебе будет хорошо, очень хорошо!

— А когда ты вернешься? — спросила Анна дрожащим голосом.

— Не знаю, — ответил Герман уклончиво. — Я должен идти. Прощай. — Он вдруг обнял Анну, резким движением притянул к себе, поцеловал в губы и быстро вышел за дверь.

В коридоре он увидел молоденькую медсестру, ассистентку Джека, которая вышла из процедурного кабинета с маленьким подносиком в руках, на котором лежали склянки с лекарствами и шприцы, приготовленные для инъекций.

Герман сделал медсестре едва заметный знак рукой. Она остановилась в недоумении. Он приложил палец к губам и кивком указал на дверь, из которой она только что вышла. Она понимающе кивнула и, поглядев на свой поднос, развернулась и направилась обратно к процедурному кабинету. Прикрыла за собой дверь, но не до конца, а оставив маленькую щелочку. Герман, подождав с минуту, огляделся и, не обнаружив в коридоре больше никого, быстро проскользнул в дверь следом за медсестрой...

Прошло еще несколько минут. Дверь снова приоткрылась. Медсестра выглянула в коридор, посмотрела по сторонам, потом словно нечаянно обронила на пол связку ключей, они звякнули негромко. Она наклонилась, подобрала их. Увидела в конце коридора удаляющуюся фигуру Германа. Аккуратно заперла дверь процедурного кабинета, снова положила ключи в карман и неторопливо направилась к палате, где лежала Анна...

Анна, утомленная слишком сильными впечатлениями прошедшего дня, не заметила как заснула...