Возвращение из рая

Вот это наше всепрощенчество, готовность присочинить им те «таинственные» и «замечательные» качества, о которых они и понятия не имеют, ибо всем своим существом запрограммированы тупыми и злобными бандитами, действия которых направлены лишь на убийство ради жратвы, — очень все это неумно с нашей стороны!

Сами возводим их в ранг Героев, сами же становимся их Жертвами.

Конечно, можно было бы попробовать что-то сделать из этого Громилы, но... Работы — невпроворот!

— Браток... — снова прошептал Пум сквозь слезы. Кстати, то, что это был Пум, а не Пума — было видно невооруженным глазом: ТАКОЕ нельзя было не заметить! Я даже на секунду, не скрою, позавидовал. А потом прикинул вес ЭТОГО и понял, что все силы у меня уходили бы только на то, чтобы ЭТО постоянно таскать с собой. И на Кошек сил уже просто бы не осталось...

— Ну что ж, — говорю. — Но учти, сукин сын, в жизни за все надо платить! Хочешь выйти на волю и остаться в живых — изволь...

И тут, не сходя с места, в примитивно-доступной форме и на сознательно упрощенном Животном языке я изложил этому Жлобу три обязательных требования:

1. МОЕ СЛОВО — ЗАКОН!!!

2. МОИ ДРУЗЬЯ — НЕПРИКОСНОВЕННЫ!!!

3. НИКАКОЙ ОХОТЫ НА ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ И ЛЮДЕЙ...

...пока Я САМ не дам КОМАНДУ!

— А жрать-то что, Хозяин?.. — совсем закручинился Пум.

— Зови меня просто — Шеф, — сказал я. — Жратвой обеспечим. Не твоя забота. Остальные требования я буду предъявлять тебе по ходу дела. Запомни — без моего разрешения ни шагу, ни малейшего движения! А сейчас, Браток, сиди тихо и не вякай — я ухожу за своими...

— Но ты вернешься, Шеф?.. — И Пум посмотрел на меня глазами, полными надежды на избавление.

— Вернусь, вернусь. Сиди, не дергайся.

* * *

— Джек, проснись... — тихо сказал я Джеку на ухо. — Проснись, пожалуйста, Джекочка!

И вдруг увидел две удивительные штуки: прищуренные глаза Джека, в которых сном и не пахло, и черную дырку ствола полицейского пистолета.

— Ой!.. — удивился я. — Так ты не спишь? И давно?

— Как только ты вспрыгнул ко мне на подушку, — ответил Джек, пряча пистолет. — А ты чего шляешься? Иди спать. Завтра не добудишься...

— Джек, нужна твоя помощь.

— Что случилось?

— Да я тут на работу взял одного Типа. Но сначала его нужно освободить от сетки и вытащить из капкана. И подлечить немножко... Вставай. Только тихо, чтобы не разбудить Тимурчика.

Но в эту минуту в дверях кабинета в одних трусиках появился Тимур и, щурясь от света настольной лампы, спросил:

— Вы чего тут шепчетесь? Мне приснилось, что Кыся громко рычал в саду...

— Эй, ребята! — вставая, сказал Джек. — Спать будем когда-нибудь или нет?! Я уже даже таблетку принял!..

* * *

Замечательным и очень напряженным был первый этап — освобождение Братка-Пума из сетки.

Освобождали его, конечно, Тимурчик и Джек. Я руководил. Не ими, естественно, а Братком.

Пользуясь тем, что ни Джек, ни Тимур наших Животных матюгов не понимали, я командовал примерно следующим образом:

— Убрать когти!!! Трам-тара-рам-тара-рам!..

Мне показалось, что Братку так будет понятнее. И не ошибся.

— Немедленно спрятать клыки!.. Мать-перемать-тра-тарарах!!! Пасть не разевать!!! Трам-тарарам!!!

И тут же по-шелдрейсовски — к Тимурчику и Джеку:

— Ребятки, внимательней! От этого психа всего ждать можно!..

И снова — Братку, по-Животному:

— Не крути головой, мудила! Выпусти сетку из зубов, кретин!.. Лежать, не двигаться!!!

Когда же общими усилиями Браток был уже освобожден от сетки, наступил самый опасный и ответственный момент — попытаться вытащить его заднюю лапу из мощного стального капкана.

Эта его задняя лапа представляла собой нечто ужасное — она опухла, сочилась кровью, окрашивая капкан, землю и даже толстую цепь, которой капкан был пристегнут к пыльной волосатой пальме.

Браток тяжело дышал, яростно хлестал хвостом по земле от невыносимой боли, грозно взрыкивал, но иногда срывался на обычный Кошачий стон и повизгивание от действительно настоящих страданий.

Я понимал, что сейчас Браток опасен как никогда! И поэтому строго-настрого приказал Тимуру отойти в сторону.

— Ах, если бы у нас было какое-нибудь сильное снотворное... — вздыхал Джек, ходя вокруг Братка на безопасном расстоянии. — Усыпить бы его ненадолго. Ишь как ему лапу-то разнесло!..

— Джек, ты же говорил, что принял уже какую-то таблетку, чтобы спать, — напомнил Тимур. — Значит, у тебя есть снотворное?

— Бог с тобой, сынок... Обычный транквилизатор для расслабухи. Для него это как...

— Как слону дробина в жопу, да? — закончил за Джека Тимур.

— Что-то в этом роде, — согласился Джек.

— А много у тебя этой «расслабухи»? — спросил я.

— Целая упаковка.

— Ну так слушайте! — сказал я. — Тимур! Ты тащишь из холодильника большой кусок моего сырого лакса, а ты, Джек, свои таблетки. Напихаем их все в рыбу и скормим ее этому бандюге. Главное, его хоть как-то отключить! А то нам всем кисло будет...

Через три минуты здоровенный шмат высокосортного свежего лосося, нафаршированный всеми расслабляющими таблетками Джека, был подсунут под нос Пуму, который даже и внимания не обратил на это угощение.