Возвращение из Трапезунда

— Я же говорила! Я же говорила, что ты придешь! И именно сюда! Потому что ты самый глупый на свете, но не дурак.

— Даже обидно, какой умный, — сказал Хачик. — Я думал, ты совсем в горах сгинешь и твоя девушка мне достанется. Смеюсь, не обижайся.

— Андрюшка, — продолжала шептать Лидочка, — мы тут третий вечер сидим. Я с Хачиком вечер сижу, а Хачик всю ночь один сидит.

— Зачем сидит? — сказал Хачик. — Я на скамейке лежу, Лидия Кирилловна мне одеяло выносят.

— Вы ждали меня?

— Нет, царя Давида! — сказал Хачик, раздраженный тупостью Андрея. — У тебя такая женщина, любой джигит молиться будет!

— Ничего, Хачик, ему надо прийти в себя, — сказала Лидочка.

Она повела его за руку к беседке, посадила на жесткую узкую скамейку — непонятно было, как Хачик мог лежать на ней три ночи подряд.

— Надо познакомиться, — сказала Лидочка.

— Не надо знакомиться, — сказал Хачик. Он чиркнул спичкой и подержал ее перед лицом. — Господин Берестов со мной немного знаком. Я для него, наверное, даже неприятный человек.

И Андрей узнал своего проклятого преследователя…

Хачик был не то чтобы другом, но человеком, весьма обязанным Ахмету Керимову. Настолько, что тот мог попросить его об услуге — не выпускать из виду Андрея, за судьбу которого у Ахмета были основания беспокоиться, но не маячить у того на глазах. Хачик, человек без особых занятий, наполовину грек, наполовину крымский армянин, не чуравшийся контрабанды и других не всегда легальных промыслов, был рад угодить Ахмету, но опыта слежки за людьми не имел. Так что Андрей быстро разгадал его. Это и сыграло роковую роль четыре дня назад, когда Андрей, оказавшись между двух огней, не нашел иного выхода, как воспользоваться табакеркой. Хачик, боявшийся обнаружить себя перед полицейскими, лишь манил Андрея к себе, желая прикрыть его бегство. Но Андрей его не понял.

Как человек трезвый, Хачик решил, что от волнения он упустил тот момент, когда Андрей перепрыгнул высокий забор. К тому же выводу пришли и полицейские.

Тогда Хачик скрылся с места события и поспешил к Ахмету. Ахмет отправился к Лидочке, потому что подумал: она — единственный человек, который знает об Андрее то, что неведомо Ахмету. И хоть Лидочка опасалась Ахмета, подозревая его в убийстве Сергея Серафимовича и Глаши, она выслушала его рассказ об исчезновении Андрея, не подав вида о своих подозрениях. Ахмет предположил, что Андрей убежал в горы. Лидочка согласилась.

Лидочка постаралась поставить себя на место Андрея, и, как всегда, небезуспешно. Андрюша подошел к дому, рассуждала она, и понял, что Вревский успел в кабинет раньше. Ему некуда бежать: с одной стороны полицейские, с другой — Хачик. Андрей вспомнил о табакерке и попытался повторить то, что совершил несколько дней назад его отчим. То есть с помощью машины времени нырнуть вперед на три или четыре дня, в надежде на то, что Ахмет выполнит обещание отыскать за три дня настоящих убийц.

Далее Лидочка думала так: Андрей не пойдет в дом отчима, потому что заподозрит засаду или иную каверзу Вревского. Значит, ему ничего не останется, как поспешить к Лидочке. А чтобы не выдать преследователям цели своего путешествия, он пойдет задами, через садик.

И в том, что рассуждения Лидочки совпали с действиями Андрея, не было ничего удивительного. Любой иной путь был бы для Андрея губителен. Исчезновение Андрея окончательно убедило следователя в его виновности. Разумеется, он установил наблюдение за домом Иваницких.

— У подъезда шпик стоит, — сказал Хачик. — Настоящий.

— Дураки вы с Ахметом, — сказал Андрей. — Только пугали меня.

— Я думал, я как человек-невидимка, понимаешь?

— Понимаю, — сказал Андрей. — Все это детские игры.

— На каторгу за детские игры не ходят, — возразил Хачик.

Лидочка сказала Ахмету, что у них с Андреем был уговор: если будет плохо, он укроется в горах и вернется через несколько дней, когда Ахмет отыщет убийц. Ахмет опечалился, потому что поиски убийц пока не дали результатов. Лидочка сказала Ахмету, что будет ждать Андрея у себя дома, и тот предложил услуги Хачика. Лидочка согласилась.

Вот они и ждали Андрея три дня и три ночи. Лидочке было нелегко успокаивать Евдокию Матвеевну, чтобы та не удивлялась возникшей в дочери склонности сидеть часами в садике с дочерна загорелым бродягой, который в беседке ночует и исчезает с восходом солнца.

Лидочка уже тысячу раз повторяла: «Андрюшу оклеветали. Он скрывается. Хачик его товарищ. Мы ждем Андрея».

Евдокия Матвеевна в ту же ночь многократно прошептала эту новость в супружеской кровати, но Кирилл Федорович, если и встревожился, виду не показал. Он уставал на службе. В связи с началом военных действий против Турции перевозки многократно возросли. Так что романтические причуды дочери и даже история с двойным убийством его волновали менее, чем Евдокию Матвеевну.

Евдокия Матвеевна подкрадывалась к кухонному окну, стараясь подслушать, о чем дочка шепчется с бродягой, ничего не слышала, воображала Бог знает что, пребывала в истерическом состоянии и все время роняла посуду.