Возвращение изгнанника

— Но король должен понимать: народ Люсары никогда не поднимется на войну на его стороне. — Годфри ухватился за первую логичную мысль, пришедшую ему в голову. — И уж подавно для завоевания Майенны.

Помедлив, Розалинда кивнула:

— Да, должно быть, вы правы. Я что-то не так поняла. Было бы роковой ошибкой полагаться на преданность люсарцев, когда так много поставлено на карту, — король не пойдет на это. Но все равно Вогн не отступится от своего замысла насчет приютов. Умоляю вас, расскажите обо всем епископу Даунхоллу. Он — единственный, кто может остановить проктора.

— Я не стану упоминать вашего имени, ваше величество. Вы уже и так слишком сильно рисковали, передавая мне то, что услышали. А теперь вам надо идти, пока вас не хватились.

Розалинда улыбнулась. На какой-то момент перед Годфри появилась юная беззаботная девушка, которая не страшится своей судьбы, не боится за будущее. Затем мимолетное видение исчезло, капюшон вновь скрыл лицо королевы. Годфри открыл дверь и убедился, что коридор за нею пуст. Мгновение — и Розалинда исчезла, лишь слабый аромат напоминал о том, что она побывала здесь.

Через несколько минут Годфри уже входил в кабинет Хильдерика.

Дьякон опоздал, и старик встретил его сердитым бурчанием. Все остальные были уже в сборе: МакГлашен, Пейн и бессменная аббатиса монастыря Святой Хилари Элунед. Пробормотав извинения, Годфри отозвал архидьякона в угол и в двух словах передал ему то, о чем поведала Розалинда.

Хильдерик поднял брови:

— Вы серьезно? Проклятие, Годфри, если это опять ваши шуточки…

— Это не шутка, брат мой, — прошептал Годфри, украдкой бросая взгляд на присутствующих. Элунед можно доверять, а вот придворным? Знают ли они уже? Станут ли помогать? — По крайней мере выводы моего друга относительно войны ошибочны. Не стоит обращать на них внимания.

— В самом деле? — пробормотал Хильдерик; его могучий ум уже был поглощен новой задачей. — МакГлашен как раз только что рассказывал мне об этих разбойниках, которые стали досаждать жителям на западе. Говорят, они явились из Майенны, но никаких доказательств нет. Если Селар задумал воевать с братом, подобные набеги — неплохой способ заручиться поддержкой народа. Годфри задумался, но потом покачал головой

— Все это спекуляции, не больше, брат мой. Возможно, мы неправильно оцениваем ситуацию в целом. Нет никаких свидетельств…

— Никаких? Подумайте, Годфри. Был только один человек, который хорошо влиял на Селара, но он покинул Люсару и вряд ли когда-нибудь вернется. Если Селар жаждет войны, лучшего помощника, чем Вогн, не придумаешь. Проктор честолюбив, жаден и потрясающе эгоистичен. Он вполне мог организовать набеги, чтобы напомнить о том, что происходило во времена Смуты. По словам МакГлашена, налеты очень похожи на бесчинства пятнадцатилетней давности. В Люсаре нет практически ни одного Великого Дома, который не пострадал бы тогда. Налеты да еще те гнусные похищения. Дети из Великих Домов были захвачены, и больше их никто никогда не видел. Среди похищенных детей был и кузен МакГлашена Петер — мальчика украли, когда ему было всего четыре года. Отец ребенка погиб в битве при Нанмуре, сражаясь с Селаром. Мать через несколько месяцев умерла во время родов. И не говорите мне, что за этим не может стоять Селар.

— Что мы в таком случае будем делать?

— Пока ничего — и ни слова здесь присутствующим. Нельзя компрометировать МакГлашена и Пейна. Их присутствие в совете слишком важно. Наш народ уже потерял своего любимого предводителя, нельзя рисковать оставшимися. Когда трапеза закончится, я отправлюсь к Даунхоллу. После этого… — Пожав плечами, Хильдерик повернулся к гостям и пригласил их к столу.

Годфри подошел к буфету и налил себе вина. Он уже поднес кубок к губам, когда в дверь настойчиво постучали. В комнату, запыхавшись, вошел секретарь Хильдерика отец Джон; он внимательно оглядел комнату.

— Архидьякон, — выдохнул он, едва поклонившись гостям, — доктор попросил меня прислать вас. Епископ Даунхолл сильно занемог.

Завернувшись в старый шерстяной плащ, Нэш ждал, притаившись во внутреннем дворе. Он знал, что в темноте его практически невозможно разглядеть, если только не столкнешься лицом к лицу. Да никого поблизости и не было. Ночь выдалась холодная, несколько часов шел мокрый снег — в такую погоду никто и носа не высунет. Это был первый снег в Марсэе в этом году, предвестник надвигающейся зимы. Не отрывая взгляда от маленькой разукрашенной двери напротив его темного утла, Нэш задумался. Непроизвольно его мысли обратились к Геллатли — и Осберту.

Нэш столкнулся с проблемой. Не то чтобы она была неразрешима, но тем не менее требовала тонкого подхода и удачного выбора момента. Вечером Геллатли снова вызвал неудовольствие Осберта своей ненавистью к королю. Советник и сам был жестким человеком, но все же его взгляды были более терпимы, чем официальное отношение Гильдии к неподчинению приказу. Геллатли упорно не хотел ни на йоту отступить от своих строгих моральных принципов, навлекая тем самым на себя гнев Осберта — и предоставляя Нашу уникальную возможность.