Возвращение к любви

— Значит, Войку взялся уже за дело? Отлично! — с удовлетворением заметила Грозя. — Объединение от этого только выиграет. А это произведение — чье? — повернулась она к панно.

— Толково сделано!

— Товарища Флори труд, — сообщил Бырсан.

— Максим Дмитриевич умеет подбирать свои кадры, — заметила Лидия Грозя, похвалив косвенно и Анну, хотя можно было понять, что в своем отношении к ней сохраняет некоторые оговорки. — Ну как, принимаете меня в бригаду? С удовольствием поработала бы с вами часок-другой, — обратилась она к Бырсану, признанному хозяину в этом месте.

— С великой радостью, — ответил он, довольный, что может наконец присоединиться к своим.

Некоторое время шли молча. Бырсан — впереди, словно проводник, за ним — Лидия Грозя и Ивэнуш. Прошли мимо еще не убранного участка муската; бригадир сорвал спелую гроздь и угостил ею Лидию. Затем сорвал еще две — Ивэнушу и себе. Каждый занялся сочными ягодами, оправдывая как бы тем свое безмолвие.

— Хочу пожаловаться, Лидия Ивановна, — нарушил вдруг молчание Бырсан. — До прошлого года надо мной был один директор и один агроном. А теперь — посчитайте сами: Мога, Томша, Софроняну, Сфынту, Войку… Анна Илларионовна на днях говорила, что Максим Дмитриевич намеревается привезти нам еще одного, из самого Кишинева. Может, они и нужны в таком множестве, у каждого ведь своя специальность, только я вот все время думаю…

— Вы подчиняетесь своему прямому начальнику, Анне Илларионовне; зачем вам еще ломать голову обо всех прочих? — обернул все в шутку Ивэнуш.

— Мы с Анной Илларионовной работаем наравне, — подчеркнуто уточнил Бырсан, имея в виду, что Анна никогда не пыталась даже дать ему почувствовать свое служебное превосходство. Бригадир хотел поставить об этом в известность также Лидию Грозя, чтобы у нее тоже на этот счет не оставалось никакого сомнения. — Но как тут не ломать головы? Хочется иногда выполнить ту или другую работу по-своему, веришь, что так будет лучше, но тут же думаешь: а что скажет этот начальник, или тот, или еще кто-нибудь из них?

— Давайте конкретнее. Что именно имеете вы в виду? — заинтересовалась Лидия Грозя.

— Давно уже собираюсь поговорить с Максимом Дмитриевичем. Только мы с ним то оба заняты, то я все не решусь. А сейчас вот подумал: посоветуюсь с секретарем райкома, хорошо, что довелось встретиться. Она ведь тоже родом из подгорья, ей будет легче меня понять.

— Слушаю внимательно, — заверила его Грозя.

— Дело-то известное: хочу ввести в действие прежние наши порядки, когда участки закреплялись по отдельности за каждой семьей. Ибо что получается теперь? — бригадир помолчал, вопросительно глядя на Лидию: сами знаете, или сказать? — Ответственность за урожай — на нас, — продолжал он. — То есть на одном бригадире, поскольку рабочие приходят на готовое — уже на уборку. Сколько уродилось на кусте, столько они и снимают. Уж им-то и впрямь ломать голову не над чем. Выполняй только норму и получай зарплату. Как я ни крутись, с какой стороны я ни подойди, не добиться мне никак от рабочего настоящей ответственности за дело, — молвил он словно в раздумье. — Когда и как еще затащишь его на виноградник? На обрезку лозы, на подвязку — и все? И так идут все гуртом! А потом заявляется Пыркэлаб с его механизаторами, заявляются летчики со своими самолетами, а ты — сиди сложа руки и смотри себе на все, как у телевизора. Вот почему иные и уходят из совхоза, как ушел Василий Бутучел. А прочие лодыря валяют, так как — вот тут собака и зарыта — они ни за что не в ответе! Так око и есть, ей-богу! — устало завершил Бырсан.

Лидия Грозя хорошо знала его, как и многих других поенян; она ведь тоже родилась здесь, училась в местной школе, после окончания сельхозинститута была направлена на работу в родной район. Бырсан был прав — она была тоже подгорянкой! Так что мысли бригадира были ей понятны во всем.

— Правильная организация труда — большое искусство, — пыталась она сформулировать свой ответ. Но продолжать не стала. Бырсан ждал, конечно, конкретного совета, какого она не могла еще дать. Решение такой проблемы требовало большого внимания, мудрости, но и времени. «Но, может быть, решение совсем простое, только мы его не видим?» — заколебалась было Лидия Грозя. — Такое, каким оно видится Бырсану? Насколько верно, однако, то, что он предлагает?»

Андрей Ивэнуш вмешался, словно пытался ей помочь:

— Просто каждый из нас должен быть душой привязан к своей работе. Без такой связи далеко не уйдешь. Но это не значит, что надо нацепить рабочему на спину ручной опрыскиватель и послать его на делянку, которую за ним закрепили, — подчеркнул он, — в то время как рядом готовый к действию стоит самолет или вертолет, нагруженный бордосской жидкостью. Да и к сапе рабочего уже не вернешь!

— Разве я о том говорю, чтоб вернуться к сапе? — возразил Бырсан. — Одного хочу: чтобы рабочий совхоза знал, за что несет ответственность, как эта ответственность велика и в какой мере будет вознагражден его труд. Вот и все дела! — с несмелой улыбкой заключил бригадир.