Возвращение к людям

— Догадываюсь…

— Значит, вы тоже видели больших Воронов? — Ната встряла в разговор. — А Ласточек? Стрижей?

— Некоторые почти не изменились… но другие, сильно.

— Встречались ли вам такие, как орлы-великаны? Любой из них способен подхватить человека и унести его с собой, ввысь!

Сова вздохнул, не ответив.

— Сова, а почему у тебя именно такое имя? Не тот же Орел, например?

Ната не отставала от индейца, и тот, не сдержавшись, скупо рассмеялся:

— Сова мудрее величественного, но заносчивого орла. Мои предки не давали имена попусту… И Косматый Медведь следовал их заветам!

— Значит, ты мудр?

Он промолчал. Я толкнул Нату в бок — Уймись!

— Индеец не обижается на маленькую скво… Она слишком юна, чтобы следовать обычаю, согласно которому, женщина не может разговаривать с мужчиной на равных и оспаривать его слова. Сколько лет твоей спутнице, мой брат?

— Пятнадцать лет, скоро будет… Или, пятнадцать зим? Как правильно сказать, если произнести это, по-индейски?

Он усмехнулся:

— Лет. Нет разницы. И она — твоя… жена? Я догадывался… Что ж. Именно для Совы это не выглядит чем-то особым. Вы сами увидите, что такое произошло не только с вами. В долине много женщин — гораздо больше, чем взрослых и здоровых мужчин. Так вышло, что среди уцелевших, их осталось мало… А настоящих мужчин — того меньше… Девушки предпочитают выбирать настоящих.

— Нет, — Ната подняла на него свои карие глаза. — Не я. Он меня выбрал. И стал охотником и воином, прежде, чем мы встретились. Если бы иначе — меня некому было бы спасать. А он спас меня.

— Ната…

— Он спас меня. Я была еще жива… но уже умирала. От тоски и от безразличия. Я не знала, где я, что со мной, что со всем этим миром… Все казалось сплошным кошмаром. Когда у меня уже кончались силы, он пришел и вытащил меня!

— Мой брат знал, что его ждут?

— Нет. Я просто искал тех, кто мог спастись. Во всем городе я не встретил ни одного — только мертвых… Если не пепел, не грязь с неба, не вода и песок — по нашим развалинам нельзя бы и шагу ступить! — везде валялись кости и тела тех, кто оказался навсегда лежать среди развалин.

— Сова сочувствует тебе, мой брат… Он представляет, что могли видеть глаза его друга. Это жуткая картина. Но как он догадался спуститься туда, в этот обрыв?

— А я не догадался, — я погладил Угара, подбежавшего ко мне. — Я знал, единственное место, где я еще не был — пропасть. Может быть, я и не рискнул туда спускаться, но меня убедили именно Вороны. Они пару раз прилетали оттуда, и я решил, что раз там есть жизнь для них, то почему бы там не найтись и обычным людям?

— И твоя догадка оказалось верной! — Ната прижалась ко мне на ходу, дотянувшись губами до мочки уха.

Угар взвизгнул — она наступила ему на лапу. Он обижено посмотрел на девушку и затрусил вперед, обогнав индейца. Тот, с некоторой оторопью, пропустил вперед нашего пса.

— Как мой брат вырастил этого… монстра?

— Это не монстр! Это наш Угар! — Ната встала на защиту собаки. — Милый и добрый песик!

Ната догнала Угара и уселась на него верхом. От такого оскорбления пес весь взвился, и опрокинул хохочущую девушку в кусты. Но этого ему показалось мало, и он так боднул ее массивной башкой, что Ната и вовсе запуталась в колючих зарослях. Я помог ей подняться:

— Сколько раз говорил тебе — на тропе не трогай пса! Он не любит играть, когда впереди может быть опасность!

— Ты чуешь опасность? — Ната вмиг стала серьезной.

— Нет. Но мы не дома. И он это знает. Не мешай ему быть наготове.

Сова, прислушиваясь к нашему разговору, спросил:

— О чем говорила маленькая женщина, когда намекала на твое чутье? Мой брат способен нюхать воздух, как его пес?

— Нет.

— Он не нюхает. Он сразу понимает, что рядом враг!

Сова расширил глаза, не понимая, что имеет в виду Ната.

— Такого не умели даже охотники из моего рода…

— А Белая Сова еще не разучился говорить, как белый человек! Или маленькая скво, опять влезла не в свое дело?

Ната подзадоривала индейца, но тот сохранял невозмутимость.

— Я научу моего брата разговаривать на языке прерий. Иногда необходимо молчать, чтобы не спугнуть добычу.

— Ты покажешь мне язык жестов?

— Мой брат слышал о нем? Да. Это — разговор рук и пальцев. Ты уже знаком с ним?

— Отчасти. Я тоже увлекался книжками про индейцев. Но мне никогда не хотелось менять благоустроенную квартиру, на земляной пол вигвама… Разве, только в детстве. Со временем, это прошло.

— Ты увидишь, мой брат, как быстро ты вспомнишь все, что считал когда-то важным. Мои женщины научат твою скво, как правильно шить одежду охотника прерий.

— А моя жена научит их… чему-нибудь. Ведь, правда, Ната?

— Чему я могу их научить? Разве что… — Она приподнялась на цыпочках и шепнула мне на ухо несколько слов, от которых я покраснел. Сова бесстрастно произнес:

— Этому моих жен не надо учить… Но, если маленькая женщина, знает что-то такое, что неизвестно двум взрослым — пусть подскажет.

— Прости ее, Сова. У нее взрослый опыт и знания… но детский ветер в голове!

— Мой брат справляется со своей скво?

— В смысле?

— Ему не приходится повышать на нее голос?

Ната вся вскинулась, бросив на него неприязненный взгляд.