Возвращение к практике. Том 1

– А хоть бы и на псарню! – быстро сориентировалась я. – Бойцовые псы – это ж вам не просто так! Увести не уведут, а отравить могут, и что тогда?

– А, ясно… – Текло немного успокоился. Видимо, перебирал в памяти владельцев бойцовых псов. Пусть думает, этого занятия ему надолго хватит, особенно если учесть, что большинство из них этого своего занятия не афишируют! – Ну, госпожа, тут уж зверям привыкать придется. Вы не беспокойтесь, они сперва только шарахаются.

– Посмотрим… – процедила я. – Ладно, почтенный. Заеду на неделе, но уж не тяните, очень прошу! Неладно что-то у меня на душе!

На этом мы и распрощались.

Я выехала на улицу, находясь в полном недоумении. Допустим, Текло действительно что-то делает со своими замками. Это вероятно – я ощущала слабенький магический фон в доме. Настолько слабый, что его вряд ли испугалась бы даже самая нервная лошадь, а если бы испугалась, то не до полной потери рассудка. При чем здесь вороной вейрен, я пока понять не могла. Он принадлежал кому-то из клиентов? Если так, чего именно он испугался?.. Я проехала Кузнечную из конца в конец, проверяя ее на наличие следов магии, а заодно и ведьмовства, но ничего не обнаружила. Так, легкие метки – кто-то пользовался амулетами, еще чем-то, разрешенным Коллегией… Сильнее всего фонило возле дома мастера Текло, но все равно недостаточно сильно. Поспрашивала подмастерьев – кое-кто заметил проскакавшего мимо коня, но толком никто его не разглядел. Что интересно, почти все эти люди были с того конца Кузнечной, что переходила в Белокаменную. Скорее всего, и конь бежал откуда-то оттуда, а не с другого конца улицы… Но от мастера Текло ли? Или откуда-то еще?

Решив подумать над этой задачкой позднее, я направилась в Заречье. Кобыла моя, поняв, что мы возвращаемся домой, прибавила шагу, пришлось придерживать ее, чтобы не сшибла кого-нибудь ненароком. Вот ведь умная скотина! Всего несколько раз я выезжала на ней в город, а она уже запомнила, где мой дом и уютная конюшня!

За воротами меня встретила Аю, схватила поводья, но уводить кобылу не спешила – ее переполняли эмоции.

– Я‑я! – твердила она восторженно. – Я‑я! Я‑я – ошша! Оши ошша! Я‑я оши!

В переводе с ее птичьего языка это означало что-то вроде «дядя привел хорошую лошадь, дядя хороший». Нужно будет сказать Лауриню, что он хороший дядя, вдруг его это порадует?

– Айки я‑я – у! – Аю вдруг скривилась и сердито сверкнула раскосыми глазами. – Айки я‑я Аю – ак!

Она изобразила толкающее движение. Очевидно, «маленький дядя» – это лейтенант Зибо, и он Аю оттолкнул. Сочувствую ему…

– Точно, – кивнула я. – У. Иначе не скажешь.

Я заглянула на конюшню. Вороной мирно жевал овес, Аю успела вычистить его, распутать гриву, и теперь конь выглядел почти так, как должен выглядеть чистокровный вейрен. Ничего, отъестся, будет краше прежнего…

Я осмотрела коня, стремясь найти клеймо заводчика. Ничего не обнаружила и призадумалась: либо клейма не было изначально, что маловероятно, но все же возможно, либо его уничтожили. Это можно сделать, но тут необходимо вмешательство мага, иначе останется заметный след. Я ничего не смогла почувствовать, но это неважно: клеймо могли убрать пару месяцев или даже лет назад, а в этом случае магических следов уже нет.

– Аяйка! – Аю потянула меня за рукав, подтаскивая поближе к деннику. – Охо! Ошша охо!

Что там могло быть «плохо»? Девчонка уже забралась в денник, повисла на шее коня, заставляя его повернуться (я всякий раз поражалась ее бесстрашию в обращении с лошадьми), откинула гриву, ткнула пальцем:

– Охо!

Я протяжно присвистнула – шея вороного оказалась в порезах, незаметных под длинной гривой. Бывает, готовую упасть лошадь колют ножом, чтобы пробежала еще немного, но зачем проделывать такое с этим конем?

Аю соскользнула на пол, заставила вороного поднять переднюю ногу.

– Аяйка! Охо!

Еще того интереснее! На ногах у коня оказались заметные следы от пут: похоже, их не снимали довольно долго.

– И правда, нехорошо, – задумчиво сказала я. Аю смотрела на меня требовательно.

Я подняла было руку, стремясь разом избавить животное от ран, но вороной, едва почувствовав касание магии, шарахнулся в сторону, прижался к стене – Аю едва успела выскочить из-под копыт, – снова начал дико коситься и дрожать. Надо ли говорить, что остальные лошади в конюшне ни малейшего внимания на это не обратили! Пришлось оставить попытки излечить вороного при помощи магии, он, похоже, был слишком чувствителен к ее проявлениям…

– Скажу Тее, чтобы сходила за лошадиным бальзамом, – сказала я. – Она тебе отдаст. Поняла?

– О‑яла! – ответила Аю, повеселев. Похоже, ее словарный запас пополнялся, и немудрено: я заметила, что Тея подолгу разговаривает с ней. Учить языку не учит, но простейшие-то слова девчонка должна была уже запомнить: я заметила, что она сообразительна.