Возвращение к практике. Том 2

– Вы так и не ответили, что привело вашего коня в эти края, – напомнила я, чтобы нарушить молчание.

Лауринь так глубоко задумался, что не сразу ответил:

– Представления не имею.

– Не хотите говорить, как хотите, – пожала я плечами и добавила: – Лауринь, если у вас свидание, так и скажите!

– С чего вы взяли? – покосился он на меня.

– С того, что на Малой площади частенько назначают встречи, – хмыкнула я, – особенно зимой.

И верно: заведения тут достаточно приличны и респектабельны, чтобы не испортить репутацию посещающим их дамам и девицам. Опять же, означенные дамы в большинстве своем любят сладости, так что… Для многих кавалеров выбор очевиден. Сами посудите: прогуливаться по улицам приятно летом, но никак не в морозы! Ну не в трактир же вести даму? А заведений уровнем повыше не так уж много, и устраивать там романтические встречи не принято, да и обстановка не та, не то что в уютной кондитерской…

– Надо же, – хмыкнул капитан.

– Вы не знали? – прищурилась я.

– Слышал как-то, – уклончиво ответил он. – Но и только.

Я лишь вздохнула: очевидно, все, касающееся личной жизни, для Лауриня в разговоре является запретной темой. Даже сослуживцы (взять того же сплетника Горта!) толком ничего о нем не знают. Вернее, Горт-то как раз упоминал недавно, что некоторое время назад Лауринь состоял в неафишируемой связи с некой дамой полусвета – дело обычное и ничем не примечательное, особенно для молодых холостяков, занятых карьерой. Устраивать романтические свидания с трепетными девицами им попросту некогда, посещать банальные веселые дома… не все желают быть узнанными, впоследствии эти их забавы могут выйти боком. Решит, допустим, этакий холостяк остепениться, найдет достойную невесту, а доброжелатели, которых у любого пруд пруди, сообщат ее уважаемому и респектабельному семейству, что будущий зять частенько веселится с гулящими девками. Оно, конечно, дело житейское и законом не возбраняется, вот только одно – заниматься этим скрытно, и совсем другое – когда это становится достоянием гласности.

Вот отсюда и берутся эти дамы – не простые шлюхи, случаются среди них и женщины вполне недурного происхождения, но по тем или иным причинам вынужденные зарабатывать себе на жизнь этаким ремеслом. У них редко бывает более двух-трех покровителей, так сказать, основных. Впрочем, они не отказывают в благосклонности и прочим, бывает, что не из корысти, а по душевной склонности. Да, их не принимают в приличных домах, но они могут себе позволить блистать на балах и жить на широкую ногу. Многие умудряются скопить на безбедную старость, а некоторые даже обзаводятся семьей и впоследствии являют собой образцовых жен и матерей. Но так везет далеко не всем, конечно.

И Лауриня вполне можно было понять: куда ему, с его вечными разъездами по делам служебным, заводить постоянную пассию? Да и содержать ее – удовольствие не из дешевых, вряд ли его жалованья хватит на подобное! Веселые дома… насколько я его знала, это ему не по душе. Так что я вполне верила в намеки Горта: с природой-то ничего не поделаешь, и представить, что Лауринь все эти годы отдавал все силы исключительно службе, не помышляя о простых человеческих радостях, я никак не могла. (Памятуя, кстати, и о его темпераменте: это с виду Лауринь скала скалой, но одно дело видимость, а другое – натура!)

– Давно хочу поинтересоваться, – сказала я, чтобы сменить тему, – почему вы продолжаете служить под этой фамилией?

Лауринь недоуменно покосился на меня.

– Почему вы не вернули фамилию отца? – спросила я. – Меня это заинтересовало еще в тот раз, когда мы говорили о вашей сестре, припоминаете? Тогда я не сочла возможным расспрашивать вас, но теперь…

– А что изменилось теперь? – Лауринь взглянул меня не слишком-то доброжелательно. Очевидно, эта тема его тоже не устраивала.

– К примеру, вокруг нет придворных сплетников и наушников, а также магов, способных пробиться сквозь мою защиту от прослушивания, – пояснила я. – Так почему, Лауринь? Мне казалось, вы уважали отца…

– Несомненно, – сухо ответил он.

– Неужели же вам не хотелось снова носить его фамилию? – Вопрос был провокационным, я знала, но это меня действительно интересовало. Впрочем, у меня имелись теории на этот счет, но я желала подтвердить их. – Полагаю, Его Величество поспособствовал бы в случае необходимости, в конце концов, он прекрасно помнит вашего отца, а его заслуги перед короной несомненны. Да и ваши, кстати, тоже.

– А как вы себе это представляете? – спокойно поинтересовался Лауринь. – Неожиданно куда-то исчезает лейтенант Лауринь, а его место занимает лейтенант Лагарста? Сослуживцы и знакомые путаются, не зная, как теперь меня именовать, в документах тоже появляются нестыковки… Вдобавок фамилия отца была известна в свое время, нашлись бы те, кто помнит его. И ту историю тоже. А если учесть, что правда так и не была оглашена, как вы понимаете, то…

– На вас стали бы показывать пальцами, – заключила я. – Верно?