Возвращение к Серви

— Помолчи!.. — взмолился Исмал. Спустя мгновение Тирс спросил его:

— Вернешься опять к Окс-морю?

— Нельзя! Я убил Старого Тура, и племя не примет меня.

— Тебя примет наше племя! — сказал Тирс. — Ибо ты мне брат.

Дул теплый, влажный ветер, качались высокие травы. Исмал молчал, а вождь каспов утешал друга:

— Полмира прошли мы вместе, и я понял: в нем много хороших людей, но немало и злых. Помнишь каменоломню? Гребцов, закованных в железо? Они были рабами Сингха, но он их освободил!.. Он был добрым человеком. И нам дал волю. Мы здесь, вот наше море! Смотри на него, успокой душу и сердце. Забудь все.

— Да, забыть!.. — сказал Исмал.

А в мозгу качались пальмы на холмах, пустынный пляж... Гулко шумел прибой. В небе Лотхала сияла ртутно-белая луна; на поляне, усыпанной цветами, танцевала маленькая богиня. Он закрыл глаза и мысленно крикнул: «Я не могу вернуться к тебе, Деви! Прощай».

* * *

Много лет прожил он в племени Тирса. И все было так, как обещал вождь: смелые каспы, вольные рыбаки, приняли его как брата; ему казалось, что и шум зеленых волн, и ветер степей, и Тирс — это навсегда. Но никто не знает книги будущего. Однажды не стало Тирса — он умер от ран, полученных в битве с южными пришельцами, которые хотели поработить каспов. И еще раз увидел Исмал: из пламени громадного костра вылетает душа человека — на сей раз орлиная душа Тирса. И жизнь окончательно утратила для Исмала ценность.

Однажды ночью он незаметно ушел из племени, захватив бурдюк с водой; ему хотелось снова увидеть Окс-море, тот остров, где погибла Серви.

Исмал шел много дней. Вокруг сухо шумели саксаул и заросли явдан-травы. Дальше, к северу-востоку они перейдут в зеленую приаральскую степь. Но не было уже сил идти! Исмал лег в песок, сладостный покой объял его душу. «Вот пришло то, чего ждал так долго, — думал он бесстрастно. — Ты видишь меня, Серви? Я пришел к тебе, здравствуй!..». Порыв жгучего ветра бросил ему в лицо колючие песчинки, но он не почувствовал их. Теперь Исмал был далеко-далеко отсюда. Молодой и сильный, плыл на «Магулиме», любовался красотой грозного океана Уадж-Ур... Опять в тропической ночи изгибалась в древнем танце Деви, с любовью глядя на охотника. И он ясно услышал зов: «Где ты-ы?.. Нашел ли свои вольные степи? Я не могу забыть тебя и тоскую. Сердце говорит мне: «Он жив и ждет тебя... Я спешу, я лечу-у!..».

Исмал рванулся было навстречу чудному, серебряному голосу - и бессильно упал лицом в песок.