Возвращение к Скарлетт. Дорога в Тару

Маргарет внимательно выслушивала советы матери. И вот как-то на одной из вечеринок она познакомилась с молодым офицером, лейтенантом Клиффордом Уэст Генри из Нью-Йорка, который проходил боевую подготовку в лагере Гордона. Он был янки, что придавало ему некоторую экзотичность, и он только что, в июне, окончил Гарвардский университет. Был он начитан, образован и, к удовольствию Маргарет, мог наизусть декламировать стихи и отрывки из Шекспира. Стройный и красивый, он выглядел несколько изнеженным. Некоторые из одноклассниц Маргарет считали его не приспособленным к жизни, не такой сильной личностью, как она, а скорее слабым и женственным. Маргарет, тем не менее, была совершенно очарована романтичным лейтенантом, «таким печальным и красивым в своем офицерском мундире». Его критикам она говорила, что он «предельно искренен» и поклялся в своей настоящей любви к ней.

Лейтенант Генри, так же как и Маргарет, любил танцевать, и когда они вместе, рука об руку, скользили по гладкому полу Центрального городского клуба под грустную мелодию «бедной Баттерфляй», от этой пары нельзя было оторвать глаз, Кроме того, что лейтенант был элегантным танцором, он умел также и замечательно слушать, и Маргарет делилась с ним своими планами в отношении медицины и последующей специализации в психиатрии. (Это была ее последняя идея, навеянная чтением работ Фрейда.)

Клиффорд Генри был очарован и мягкими южными ночами Атланты, прогулками в автомобиле, танцами, домом Митчеллов с его широкими романтическими террасами, черными неграми-гитаристами, устраивавшими свои представления в густой тени старых дубов, и самой Маргарет — расцветающей красавицей с сияющими голубыми глазами, дерзким лицом постреленка, и стаями молодых офицеров, всегда толпящихся вокруг нее.

Этому Клиффорд Генри положил конец, вручив ей тяжелое резное золотое кольцо, фамильную драгоценность. Она была ошеломлена, поражена и очень, очень влюблена в молодого лейтенанта. Такие же чувства, казалось, испытывал и он.

В августе Клиффорд Генри узнал, что скоро их отправят за океан, и как-то вечером, на веранде, они с Маргарет тайно обручились. В конце месяца и Стефенс, и Клиффорд Генри на военных кораблях были отправлены во Францию.

Окончив в июне семинарию Вашингтона, Маргарет собиралась осенью поступать в Смит-колледж, в Нортхэмптоне, штат Массачусетс. Поначалу она настаивала на Истерн-школе в противовес Южному колледжу, в который обычно поступали все девочки, закончившие семинарию Вашингтона. Смит стал окончательным выбором благодаря его превосходной академической репутации, достижениям в области прав женщин, что было очень важным для Мейбелл, и его близости к дому тети Эдит. Рядом с колледжем, в Коннектикуте, жила и семья Клиффорда Генри.

После колледжа Маргарет намеревалась поступать в медицинскую школу и говорила нескольким друзьям по семинарии Вашингтона, что мечтает поехать в Вену на стажировку к Фрейду, прежде чем завести собственную практику, скорее всего в Атланте. Ей явно хотелось угодить матери.

В ожидании начала учебного года Маргарет писала длинные письма своему жениху, наполненные мечтами о будущем. Ни брак, ни касающиеся их планы совместной жизни никогда ими не обсуждались. Как только война закончится, Клиффорд будет работать по своей специальности юриста в фирме отца, специализирующейся на сделках с недвижимостью. Как это согласуется с намерением Маргарет вернуться в Атланту, чтобы стать последовательницей Фрейда, — об этом благоразумно умалчивалось.

После серии военных неудач, постигших армию союзников в июне — июле 1918 года, дело, казалось, шло к тому, что Германия может победить в войне. Но потом, в результате блестяще проведенного контрнаступления во второй битве на реке Марне, в течение трех дней военное счастье отвернулось от немцев. 10 августа генерал Першинг добился согласия союзников на самостоятельные действия американской армии; союзники тем временем глубоко проникли сквозь германские линии обороны, и пошли слухи о том, что, возможно, будут начаты мирные переговоры, поскольку все шансы Германии на победу упущены.

Окрыленные этой надеждой, Маргарет и Мейбелл решили выехать в Нью-Йорк за две недели до начала занятий в Смит-колледже. В течение какого-то времени мать и дочь были свободны, и обе прекрасно провели время, осматривая достопримечательности города, разглядывая витрины магазинов и обновляя покупками гардероб Маргарет.

Как-то после обеда они сели в поезд, чтобы съездить в Гринвич к тете Эдит, сестре Мейбелл. Их соседом в вагоне оказался мужчина, черты лица которого показались Маргарет смутно знакомыми.

«Я заметила, что он смотрит на нас, — писала она в письме отцу и бабушке Стефенс. — Наш южный акцент выдавал нас повсюду. Но когда я стянула перчатки и, сняв тяжелое кольцо с одной руки, надела на другую, то встретила взгляд его карих глаз и почувствовала, что знаю, кто он. Мужчина поднялся и подошел к нам.

— Вы мисс Митчелл, не так ли? — спросил он, улыбаясь.

И я ответила, как если бы я встречалась с ним каждый день в течение многих лет:

— Вы отец Клиффорда.