Возвращение к жизни

– Да ладно, мам! Оливия раздраженно взмахнула рукой. – Тетя Джин, скорее всего, права. Ты же знаешь мамочку нашего Дерека. Бьюсь об заклад, она велела ему вернуться пораньше, чтобы озадачить его какой-нибудь ерундой. Еще бы, он ведь смылся от нее на целых пять часов!

Оливия, не смей ехидничать! – одернула дочь Шарлотта. – Нельзя подсмеиваться над Элени только потому, что она полагается на помощь своего сына. Не забывай, сколько ей пришлось пережить.

– О да, конечно! – язвительно согласилась Оливия. – Какое страшное несчастье – выйти замуж за миллионера и полжизни прожить на роскошной вилле! Прямо сердце кровью обливается!

– Оливия! – Теперь Шарлотта разозлилась уже не на шутку. – Я не потерплю, чтобы ты в подобном тоне говорила о своей будущей свекрови. Ты отлично знаешь, что минувший год она по большей части провела в больнице. У нее был инсульт, понимаешь ты, инсульт! Неужели ты способна упрекать бедную женщину в том, что она слишком много времени проводит со своим сыном?

– У нее, между прочим, два сына, – мрачно ответила Оливия, – но я что-то не видела, чтобы Николас мчался высунув язык по первому ее зову.

– Потому что он такой же эгоист, как ты! – отрезала Шарлотта. – А теперь, если тебе больше нечего сказать, ступай помоги отцу. Он в погребе, проверяет запасы вин.

– Но я только что сделала прическу! – почти взвыла Оливия.

– Ну и что?

Шарлотта властно вскинула брови – и девушка, с отвращением передернув плечами, поплелась прочь. Джин тоже собралась уйти, но Шарлотта положила руку ей на плечо.

– Мне нужно с тобой поговорить, – объявила она, и страхи всколыхнулись в душе Джин с новой силой. – Думаю, сестричка, тебе есть о чем мне рассказать.

После ужина Джин решила пройтись. Ей совсем не улыбалось улечься в постель и еще часа два-три, страдая от бессонницы, перебирать в памяти утреннюю сцену на палубе «Прекрасной Елены». Точно так же ей не хотелось ни с кем об этом говорить. Особенно с Шарлоттой, которая, судя по всему, куда больше была озабочена возвращением Феликса.

Феликс…

Джип глубоко вздохнула и, сбросив босоножки, ступила на пляж. Вот о чем хотела поговорить с ней Шарлотта, о Феликсе. Пока Джип была на морской прогулке с Дереком, позвонила Мэб и рассказала Шарлотте о том, что творится дома. Она решила, что мать наверняка поведала обо всем сестре, – вот почему у Шарлотты был такой оскорбленный голос, когда она сказала Джин, что хочет с ней поговорить. Шарлотта желала знать, что думает обо всем этом Джин и почему утаила от нее эту новость.

К несчастью, Джин так обрадовалась, что сестра не разоблачила ее отношения с Дереком, что напрочь забыла о сдержанности. В итоге Шарлотта осталась в полной уверенности, что Джин никоим образом не намерена возвращаться к Феликсу, в силу чего использовать этот предлог для срочного отъезда в Штаты стало совершенно невозможно.

– Этот тип – полнейшее ничтожество! – заявила Шарлотта, ободряюще сжав плечо Джин. – Даже Мейбл с этим согласна. Джин, не смей даже слушать то, что он плетет девочке, чтобы вызвать ее сочувствие! Радуйся тому, что это произошло в твое отсутствие, и тебе нет нужды подбирать объедки с чужого стола!

«Объедки с чужого стола» – эти слова Шарлотты преследовали Джин. Вот чем, стало быть, сестра считает Феликса? Сколько бы Джин ни настрадалась от тирании мужа, она все же не стала бы ликовать оттого, что он несчастен. Он, в конце концов, отец Мэб, а значит, заслужил малую толику уважения.

Джин тяжело вздохнула. Сейчас у нее не было ни малейшего желания думать о Феликсе. Быть может, утром она найдет в себе силы серьезно обдумать эту ситуацию. Сегодня же вечером ей не хотелось забивать голову проблемами, которые по большей части возникли по ее же вине. Сейчас Джин нужно было лишь одно: наслаждаться теплым ветром, который играл ее волосами, да вдыхать соленый запах моря, бившегося о песчаный берег в нескольких шагах от нее.

Фонари, горевшие у подножия лестницы, остались далеко позади, и Джин подумывала, не повернуть ли назад, когда вдруг ощутила, что она на пляже не одна. Не то чтобы она услышала чьи-то шаги, нет, просто почувствовала чужое присутствие, уловила слабое дыхание.

Ее охватила паника. Неужели кто-то видел, как она вышла из гостиницы, и решил пойти следом? Неужели спустился за ней по лестнице, держась на приличном расстоянии, и крался по пляжу, пока не решил, что здесь, вдалеке от людей, их никто не услышит?

Был только один способ это выяснить. Твердя себе, что у нее просто разыгралось воображение – или же это может быть кто угодно, Кайл Харлоу, например, – Джин настороженно оглянулась…

И от неожиданности даже приоткрыла рот. Кайл Харлоу, как же! Сделав глубокий вдох, Джин развернулась к своему преследователю.

– Ты что здесь делаешь?

– Иду за тобой, что же еще, – сухо отозвался Дерек, сунув руки в карманы шелковых брюк. – Знаешь, тебе не следует ходить тут одной. Это неразумно.

– Потому что я могу наткнуться Бог весть на кого? – мрачно уточнила Джин. – Что верно, то верно. Ты это только что доказал.