Возвращение к звездам: фантастика и эвология

Мифология создается только в трехфазный период развития общества и только накануне революции, когда новая социальная сила отчаянно нуждается во всем. В лидере, в Пророке, в чуде, в новых технологиях, в новой информации.

Современный мир очень близко подошел к постиндустриальному кризису, вызванному невозможностью дальнейшего промышленного развития. Тем самым общество потеряло устойчивость и не может существовать в двухклассовом состоянии.

Возникают все новые и новые претенденты на промежуточную позицию между управляющими и управляемыми, между уровнем Человека и уровнем Бога.

Все больше людей покидают пределы Ойкумены.

А это означает, что для историка из Будущего современная эпоха станет одним из крупнейших в человеческой истории периодов мифотворчества. А это значит — вернемся к началу статьи, — что создание современного человека действительно мифологизировано от начала и конца, но «по-иному» — не через имиджмейкеров и рекламщиков, а через «голос будущего»: иные жизненные форматы, новую трансценденцию…

Пока еще в мире «новых героев» не появился новый Пророк и, тем более, Бог. Но и то и другое — всего лишь вопрос времени. Не следует ждать повторения пройденного. Образ Мифа, прорвавшегося через горизонт реальности, может быть совершенно обыденным, но именно он пропишет новый шаг развития.

Дружба мушкетеров при живых королях

Суров и неумолим закон правды чудес: кто из чудо-созданий мира живой жизни не выполнит хотя бы раз свое предназначение, тот обречен миру мертвой жизни.

Я. Голосовкер

Композитная пентаграмма дарит испытуемому понимание схемы мира, но совершенно не терпит отклонения от оной схемы хоть на один бит, ангстрем или хрон.

Н. Ютанов

Речь здесь пойдет о конструировании истории, причем не о новых форматах ее описания в тех или иных интересах, но о работе с самой тканью исторического процесса, с реальностью нереального[144].

Представления о живых объектах, способных «проглотить» человеческую личность и полностью модифицировать ее восприятие, восходят к глубокой древности. В Библии — это рассказ об Ионе и ките, в древнеиндийских священных книгах — концепция «покрывала Майи». С поэтического на экономический язык миф перевел Т. Гоббс: «Множество, соединенное в одном лице, именуется Государством — Civitas. Таково происхождение Левиафана, или, говоря почтительнее, — этого смертного бога».

Читаем у Максимилиана Волошина:

Он в день седьмой был Мною сотворен, —
Сказал Господь, — Все жизни отправленья
В нем дивно согласованы. Лишен
Сознанья — он весь пищеваренье.
И человечество извечно включено
В сплетенье жил на древе кровеносном
Его хребта, и движет в нем оно
Великий жернов сердца…

Большую часть XX столетия господствовали представления об информации как о «негэнтропии», «отрицательной энтропии». Информация считалась скалярной величиной, мерой упорядоченности системы. Такой подход оказался продуктивным с технической точки зрения (например, позволил создать космическую радиосвязь и современные телекоммуникационные системы), но затормозил исследование сложных самоорганизующихся информационных структур.

Лишь в 1980-е годы возникли предпосылки к созданию векторной теории информации. Например, в «Соционике» А. Аугустинавичюте[145] и в «Информационном психоанализе» Р. Седых[146] была представлена модель различных типов восприятия информации. В основу модели была положена работа К. Юнга «Психологические типы»[147]. Информационное сопротивление при акте мыслекоммуникации стали рассматривать как комплексную величину, причем действительная часть определяла потерю информации при трансляции, то есть сокращение длины вектора, а мнимая — угол поворота информации в формальном пространстве соционических аспектов. Сразу же возникли очевидные аналогии с простейшими радиотехническими схемами и начала развиваться теория информационных генераторов (ИГ).

Такие ИГ-объекты относились к автокаталитическим структурам, описанным И. Пригожиным[148], и представляли собой «информацию, производящую информацию».