Возвращение к звездам: фантастика и эвология

Опыты с КРИ формально доказали, что информационное усиление приводит к неоднозначности исходной информации [76]. Иными словами, ни об одном событии в прошлом нельзя сказать, что оно с достоверностью произошло. Можно лишь заключить, что вероятность реализации данного события достаточно велика.

Тем самым событиям, соткавшим Реальность, и самой этой Реальности мы приписываем определенную вероятность реализации.

Аналогичным образом можно рассмотреть параллельные (или, если хотите, альтернативные) истории, в которых события с какого-то момента, называемого «точкой ветвления», пошли по-другому. Например, Рудольф Сикорски не убил Льва Абалкина. «Тахмасиб» прошел мимо Дионы. Комов сумел форсировать контакт на Ковчеге. Германия проиграла Вторую Мировую войну. Совет не утвердил аннексию Барселоны. И так далее.

Совокупность всех возможных последовательностей событий и называется историческим континуумом. Интересно, что этот объект допускает довольно простое математическое описание, изоморфное (с точностью до обозначений) классической Д-алгебре Тенина [77].

Утверждение о принципиальной неоднозначности наших знаний о прошлом особых возражений не вызывает. Концепция вероятностной истории опирается, однако, на более сильную форму данной теоремы: мы утверждаем, что вероятностно не только историческое познание, но и историческое бытие.

Иными словами, Реальность является лишь представлением (калибровкой) континуума, той стороной действительности, которую мы в состоянии воспринимать. (Подобно тому как глаз видит лишь трехмерные сечения четырехмерных объектов, но не может зафиксировать сами эти объекты.)

Но если вероятностно прошлое, то вероятностно и настоящее, и окружающий нас мир не достоверен. Его реализация является лишь одной из возможностей.

В это царство относительности абсолютность привносит личный выбор. Всяким своим решением человек подтверждает существование данной Реальности, пребывание именно в этой фиксированной калибровке. Или — не подтверждает. Возможность «смены Отражения» обсуждается в современной науке вполне серьезно [78].

Мир, в котором мы живем, был сконструирован по определенным законам, важнейшими из которых были приоритет свободы, право на риск и неограниченность познания. Он существует лишь постольку, поскольку своей деятельностью мы утверждаем эти законы. И это заставляет меня назвать события, описанные в двух последних томах «Хроник…», катастрофическими.

Все, что имеет начало, имеет и свой конец, и цивилизация, Человечество не являются исключением. К сожалению, мы убедили себя в обратном. И начали создавать структуры и структурочки, имеющие одну-единственную цель — обеспечение безопасности. Вечность — ценой отказа от развития.

Но коммунистическая Ойкумена не адекватна миру с индексом развития, равным единице. Скорее уж это — «Страна дураков» постиндустриального неооптимизма.

Очень невесело думать, что с каждым днем, с каждым новым шагом назад мир, в котором я живу, становится менее достоверным.

2 июня 2255 г.

Гиганда, Внутреннее море, борт АВУ «Гепард».

Миражи золотого века [79]

Второй том «Хроник…» включает в себя повесть «Хищные вещи века» и рассказы, часть из которых объединена общими героями и единым названием «Возвращение».

Действие «Хищных вещей века» происходит с 16 по 18 апреля 2019 года. «Возвращение» включает в себя два столетия истории: «Ночь на Марсе» датирована 1989 годом, «Свидание» — 2189-м.

Первая четверть XXI века давно привлекает внимание исследователей и романистов. (По-видимому, из соображений: чем столетие хуже для современника, тем оно лучше для историка.) Время было довольно хаотическое. Старые структуры «разобщенного мира» (в терминологии Ефремова) уже не функционировали. Новые только создавались и работали преимущественно на бумаге. Как всегда, противоречия внутри управляющих органов разрешались за счет управляемых масс, а реальная власть оказывалась в руках организаций, патологически не способных «воспользоваться ей сколько-нибудь разумно».

В это же время переходил в открытую и кровавую форму тлевший едва ли не со Второй Мировой войны конфликт между индустриальной Ойкуменой и замордованной индуктивными процессами, голодной, но вооруженной Окраиной.

Узел противоречий, завязывающийся внутри Окраинных стран, едва ли был понятен политикам того времени — что с той, что с другой стороны полупрозрачной границы. С чисто формальной точки зрения речь шла о сосуществовании на Земле двух цивилизаций, находящихся на разных ступенях общественного развития и исповедующих разные ценности.

Во времена разборок между Берлинским и Атлантическим пактами участники конфликта пользовались Окраиной — как источником ресурсов, союзником (по принципу «враг моего врага — мой друг»), иногда — как полем боя. Во внутренние дела Окраинных государств цивилизованные «советники» почти не вмешивались, да и, наверное, не очень ими интересовались.