Возвращение к звёздам (СИ)

А Джон смотрел на всё это и никак не мог побороть удивление. В США всегда умели работать командой. Америка вообще сильна командной работой. Но там команда всегда собиралась для выполнения конкретной миссии, а каждый член команды был просто функцией. Если что, замена в команде происходила легко и незаметно. Вчера был один, сегодня на его место пришёл другой. "Привет! — Привет!", познакомились, новичок занял опустевшее рабочее место и команда работает дальше, словно ничего не случилось. Даже тренинг такой есть, "Слабое звено" называется. Там после очередного испытания вся команда тайным, а то и явным голосованием решает: Кто ослабляет группу и кого надо заменить. И там, в его родной Америке, Лена уже вчера паковала бы чемоданы домой, хотя, если честно, то после всего случившегося и услышанного он уже не был уверен, что это было бы правильно. Именно поэтому, а не только из-за инструкций, которыми его снабдили в Госдепе, он только что проголосовал на Совете экипажа за доверие к Лене. И вот сейчас он видел, что экипаж стал для каждого из этих мальчишек и девчонок, его ровесников, чем-то большим, чем просто бригада из случайных людей, которую собрали для конкретной работы. Здесь всех искренне заботила судьба "слетевшей с нарезки" Лены и все были готовы нести дополнительную ответственность и дополнительные заботы, чтобы оставить её в экипаже. Ситуация в США абсолютно немыслимая. И что самое удивительное, Джон вдруг понял, что и в нём что-то изменилось! И хотя он всё время, пока шло обсуждение, сидел и молча наблюдал, ему тоже было не безразлично, что случится с Леной! Она тоже стала для него чем-то большим, чем просто человек, выполняющий часть общей работы. Это было очень необычно.

Коридор возле класса 28 лунной

— …конечно, конечно, что бы они там не решили, мы её уговорим, — звучал Шустрый. Вроде тихо, но так, чтобы Ник Никыч хорошо его слышал. — Тем более, что карьера девочке не нужна. Был бы парень, тогда…

— То есть как не нужна! — взвилась Александра Васильевна. — Да она у меня такая умница! Да она…

Дамочка задохнулась от возмущения, не в силах сказать и слова. И тут в разговор вступил Ник Никыч, который правильно понял намёк коллеги:

— Ну… Вы должны понимать, что эта ситуация, когда девочка согласилась лететь, а после первого же испытания дала задний ход, будет отражена в её трудовой биографии. И, как следствие, чтобы получить назначение на минимально ответственную должность, ей придётся долго и упорно доказывать, что ей можно доверять.

Дамочка шумно захлопнула рот. Тень мужа попыталась прийти ей на помощь:

— Но она всего лишь ребёнок!

— Весь экипаж её ровесники, но они же летят, — равнодушно пожал плечами Ник Никыч, возвращаясь к беседе с американцами.

В общем, дальше понадобилась всего пара минут рассуждений о психической травме из-за отказа от полёта, которую обязательно надо курировать, иначе девочка пойдёт в разнос, но это уже ваши проблемы… и Шурочка тихо спросила Ник Никыча: Правда ли, что в космосе так опасно?

— Неужели вы думаете, что мы можем послать детей туда, где они на самом деле могут убиться? — вопросом на вопрос ответил Ник Никыч. — Да и на дворе сейчас не XX век, корабли сейчас совсем другие.

— И команда у них отличная, — влез Ахметов, — отбирали лучших, по всему Союзу.

— И по всей Америке, — вставил своё веское слово американский посол.

От этих слов железная решимость в глазах Шурочки сменилась некоторым интересом. После этого дежурный вопрос: "Зачем же вы вчера их так пугали?", был чистой формальностью, равно как и разговор Шурочки с дочерью, который завершился демонстративным вздохом и родительским благословением: "Ты девочка у меня умная, решай сама…".

Столовая Дворца пионеров, три часа спустя

За одним столом сидели… Николай Сидоров, чьи полномочия начальника экспедиции только что блестяще подтвердил Совет экипажа, Ахмет Ахметов, руководитель Кружка юных космонавтов при Московском дворце пионеров и Вениамин Шустрый, главный психолог Дворца пионеров.

— Ну, колитесь, что не так с Двадцать восьмой лунной? — спросил Ник Никыч.

— Это первая экспедиция, в состав которой входят только дети. Этого мало? — спокойно ответил Ахмет.

— Я бы поверил, если бы это был грузовик до одной из наших баз, — ответил Ник Никыч, — но проект ведут так, словно мы отправляем первую и последнюю пионерскую экспедицию. Зачем набили туда столько задач? Зачем запихнули туда столько народу? Да и американца этого…

— Сразу видно, что ты чистый технарь, — усмехнулся Вениамин Михайлович. — Это же первая пионерская экспедиция. Знаковое событие! А знаковое событие должно быть масштабным.

— Ну ладно, масштаб соблюдён, место для них подобрали идеальное, действительно песочница, но американца-то зачем сюда приплели?

— До кучи, — отмахнулся Шустрый. Ник Никыч настаивать не стал, но всё равно, оставалось ощущение, что с американцем не всё так просто. Но всё же оставался главный вопрос:

— Ну а теперь говорите честно, какая настоящая задача у этой экспедиции?