Возвращение капитана Виноградова

– Много где… В транспортной сыщиком, потом начальником отделения. В Отряде два года.

– А что ушел? – Родионов спрашивал почти с симпатией, изо всех сил стараясь установить доверительные отношения.

– Выгнали.

– Быва-ает… Не жалеешь?

Владимир Александрович пожал плечами и этот вопрос решил проигнорировать.

– Надоело все… Может, тоже уволиться? Выслуги пока мало, образование… а?

Виноградов опять не ответил – и это оказалось совсем не так сложно, как он предполагал.

– Да-а… Слушай, я с тобой темнить не буду. Дело очень серьезное. Сам не с улицы, понимаешь, что просто так нас бы за тобой через весь город не погнали… Давай, пока еще можно без протокола, попробуем такой вариант найти общий, чтобы…

«Оп-ля! – подумал Владимир Александрович, – „через весь город“… Это что же – значит, не из того отделения гонцы, где майор с бутербродами и в КПЗ воняет?» А он-то сначала решил, что в связи с тамошней ночевкой какое-то дерьмо полезло! Ведь туда от виноградовского дома одна остановка на метро или троллейбусом пять минут… И до Большого дома не «через весь город» явно… Интере-есно!

– А вы сами-то откуда, ребята?

– Угрозыск. «Разбойная» группа! – охотно отрекомендовался Родионов и назвал Управление внутренних дел такого района, что у задержанного глаза на лоб вылезли.

– Ни фига себе! – В тех краях Виноградов последний раз был чуть ли не год назад и провиниться чем-либо перед местной милицией мог только теоретически. – Тогда ничего не понимаю…

– А что тут понимать? Жопа тебе!

– Хорошо бы подробнее…

– Слушай, ты! Хрен ли ты под дурачка косишь? – лейтенант стремительно сменил ласковую, доверительную ипостась на что-то, отдаленно напоминающее Жиглова:

– В глаза смотреть!

«Жигуленок» как раз тормознул на светофоре.

– Отвечай, бля!

– Что отвечать? – Все эти довольно дешевые прихваты Виноградов знал, но страх расползался по телу помимо воли. К тому же блатные называли подобные ситуации «попасть в непонятку».

– Что отвечать? Щас объясню! – Оперативник зафиксировал правой рукой цепочку наручника со своей стороны и резко дернул. «Браслет» на запястье задержанного противно щелкнул, сомкнувшись на пару зубчиков… Это было больно, но пока пострадала только кожа:

– Понял? Нет?

Владимир Александрович опустил веки, чтоб не застонать. Сволочь сопливая! Сам он, даже когда Тамарина брали, таких подлянок не выкидывал.

– Ну? Будешь говорить? А то вышвырну тебя сейчас, суку, на полном ходу, а потом еще шлепну при попытке к бегству…

Это был уже явный перебор, даже «бычок» понял:

– Ладно, Серый, не наезжай на него… Он же сам бывший опер, понимает, что можно договориться…

Странно, голос у водителя оказался приятный, мелодичный. Или, может быть, Виноградову это просто почудилось? Душа всегда тянется к доброму – даже если опыт подсказывает, что это всего лишь хорошо подготовленный экспромт.

Не открывая глаз, Владимир Александрович дождался реакции Родионова: сначала возня с ключом, потом ощущение отпустившей боли.

– Спасибо. – Это вырвалось само собой, и оперативник понимающе улыбнулся:

– Другое дело! Ну? Так зачем вы девку-то грабанули?

Справа и слева мелькали «хрущевские» пятиэтажки, равнодушные горожане спешили с работы в привычную мешанину домашних проблем и красочной видеоскуки, кто-то мчался куда-то по встречной на черной казенной машине с мигалками…

Виноградову захотелось водки.

* * *

Обычно по пятницам здесь играли в преферанс. Иногда, нечасто, разумеется, приводили девочек или просто лечились пивком с утра, после визитов в город московского начальства… Вообще же по милицейским финансовым документам эта квартира значилась конспиративной.

– Не совсем понимаю, для чего все это нужно…

За последнее время человек, пользовавшийся квартирой на правах хозяина, заметно располнел, а модная в этом сезоне среди руководящих работников лысина придавала ему поразительное сходство с премьер-министром. По-крестьянски обстоятельный и не брезгливый, он считался к тому же талантливым агенттуристом, много читал и активно работал с прессой.

Собеседник не ответил – то ли не знал, что сказать, то ли не посчитал необходимым.

– Ладно, вам наверху виднее… – Хозяин начинал еще в шестидесятых, простым милицейским водителем. Тогда же, после отстранения Хрущева, понял: реальная политика, а значит мало-мальски заметные карьеры, делаются в Москве, в четко обозначенных границах Бульварного кольца. Всяческое провинциальное копошение было всего лишь фоном, мир состоял в основном из потерпевших, свидетелей и преступников, которые, в свой черед, становились потерпевшими.

Выигрывала всегда – партия власти. И неважно, как она сама себя обзывала: КПСС, народный фронт, Газпром… Чтобы не потонуть, надо было, как на болоте, вовремя перепрыгивать с кочки на кочку и ни в коем случае не останавливаться. Неверный шаг вполне мог стоить персонального светлого будущего.

– Я такой же исполнитель, как вы.