Возвращение Кентавра

Утро эксперимента ничем не отличалось от сотни других начал рабочего дня. Лиан Джон Мэй потянулся и посмотрел на таймер. Там до начала было еще час. Не спалось. Он равнодушно глянул на таймер бортового времени, земного, галактического и галактического с поправкой на гравитационное линзирование. Научная станция находилась на орбите около уникальной черной дыры Керра –Ньюмена, у которой магнитное поле было гигантских размеров и силы, и такая черная дыра имела два горизонта событий. Это чудо астрономы обнаружили около трехсот лет назад. Он с унынием взглянул еще раз на таймер земного времени. Таймер показывал уже 418 год с момента старта. Пару лет в гибернации и вот они на месте. Ради одной цели, найти червоточину в прошлое и будущее. Экипаж работал на орбите уже около месяца, и все ждали этого события. Эти двадцать инженеров, ученых, медиков, астрономов и восемь человек экипажа. Корабль Персей вынужден был достаточно часто корректировать орбиту, что и делали бортовые автоматы, благо антивещества было полно. Постоянные реакторы за внешней оболочкой получали его практически из пустоты. В запасе еще были ядерные приводы для маневрирования и марша на «короткие дистанции». Большой отражательный купол затенял горизонт за кормой корабля так как носом он смотрел на черную дыру. Огромный магнетар и черная дыра одновременно были почти не видны на подлете, однако приблизившись, исследователи заметили свечение в форме диска с джетами. Зато на орбите у всех перехватило дыхание. Хоть ИИ точно вывел Персея на эллиптическую орбиту, но зрелище было оглушающее. Казалось, что ты уже внутри горизонта событий, и огненная дуга дважды замыкается вокруг тебя, даже джеты казались струями лавы, которая текут вокруг маленькой скорлупки корабля. Сигнал сбоя с орбиты не умолкал, кибернетикам пришлось корректировать работу навигационного оборудования и вводные программы ИИ. Все обошлось, привыкнуть к этому было нельзя, но все смирились, в свободное время включали экраны с любимыми пейзажами Земли. Было такое ощущение, что магнетар долго ждал их и рад прилету усиливая свечение и ливни гамма лучей, от которых едва спасали экраны и бортовое магнитное поле. Все должны были непрерывно пользоваться личными аптечками для уменьшения последствий облучения. Классические черные дыры Швацшильда почти не встречались, гравитационные дыры в виде диска были достаточно обследованы, конечно до горизонта событий и даже на самом горизонте. От аппаратов ничего не оставалось, но данные они успевали передать. Наконец открылась возможность обогнать свет. Конечно это было по плечу только аппаратам, создающим вихрь плазмы вокруг себя с искусственными джетами, имеющими монополярную магнитную оболочку. Впрочем, может быть Джон немного ошибался, он был не астрофизик, а командир Персея. Все это пронеслось у него в голове за считанные минуты.

Пора вставать. Норма Мэй уже встала и пошла в бассейн. Сейчас это было любимое занятие экипажа, т.к. искусственную гравитацию пришлось выключить, и естественной хватало, бассейн переместили по оси корабля, и вода еще защищала от облучения.

10.08. Джон встал, умылся поглядывая на себя. Пришла дурацкая мысль о том, что ему уже 418 лет. А он боится пополнеть, чтобы выглядеть достойно рядом с Нормой. Она была красавица, биолог, физиолог и спортсменка. Глядя в зеркало, он увидел, как она подошла и обняла его. Пару комплиментов друг другу, вот и все. Напряжение было трудно скрыть. В 10.30 по корабельному времени экипаж собрался в командной рубке, все были предельно сосредоточены. Джон вошел в рубку с улыбкой и помахал рукой.

– Сегодня мы запускаем наших детишек в самый ад и наша работа, следит за траекторией корабля, собирать данные будут ученые, давайте поможем им и друг другу. – Он сел и все разместились по кругу. Последовал обычный доклад о текущей обстановке. Все было гладко, и они быстро закончили. Даже успели поговорить о делах земных, но Джон прервал:

– Господа, у нас 20 минут, каждый может истратить свое время-пространство с пользой.

Подошел айтишник:

– Господин Лиан Джон.

– А, брось это. Просто Джон.

– Господин Джон, я заметил остаточные токи, вернее вялые процессы вычисления, которые не попадают на экран.

– Что это? И почему докладываете сейчас?

– Так только сейчас и обнаружил.

– И что это?

– Он довычисляет.

– Что, не тяни кота за хвост.

– Проекцию орбиты после эксперимента.

– Но она-же известна.

– Да. И проверена!

– И в чем же сомнения.

– Вот загадка. Сомнения не у меня, а у бортового комплекса, участвующего в эксперименте.

– Давай быстрее, сверяем с ИИ у наших физиков.

– Да я бы с удовольствием, но только по договоренности с ними. Они-же никого не пустят в свой монастырь.

Тут их прервали. Показались в коридоре два астрофизика – Грэхэм Фокс и Иван Грэй. Оба имели озадаченный вид. Они взяли командира за руку и отвели в сторону:

– Джон, вы точно дали расчет маневра? Наш компьютер не согласен с бортовым.

– Пожалуйста господа, вот все вычисления и проекция орбиты до и после пуска аппарата Пенроуз.

– И он вывел результаты на большой экран.