Возвращение клана (СИ)

Но это живых, а мёртвых — их как кость собакам бросали небольшой кучке очень плохо одетых мужичков. Которые далее, под смех все остальной банды начинали их насиловать, не делая различий ни в поле мёртвого тела ни в его возрасте.

— Антон, — услышал я голос наставницы. — Спокойнее. По тебе уже пламя ползает.

— Но…

— Знаю, — как-то тепло ответила она. — Но — терпи. Либо вообще не смотри. Потому как мы им ничем не поможем и даже пытаться не будем…

— Двадцать с гаком ренегатов непонятного уровня, — фыркнул я, хоть веселья на душе не было ни грамма. — Да — легко. Щас, только шнурки поглажу… Ой а у меня их нету! Придётся в начале в Москву сбегать!

— Антон…

— Тётя Марфа, — как-то глубоко и неровно вздохнул я успокаиваясь и вновь поднося монокуляр к глазу. — Ты надеюсь меня, своего ученика за идиота и самоубийцу не считаешь?

На этот раз я даже не стал наводиться на «конченных», как я их назвал. А начал наблюдать за тем, как ренегаты выносят тела чародеев и Перевозчиков из их вагонов и самого локомотива.

— Когда я была твоего возраста, — вдруг произнесла одноглазая. — Я была самой настоящей идеалисткой. Тогда мы, в команде с моим наставником, так же наткнулись на спущенный с путей локомотив…

Она замолчала, а я в это время наблюдал, как трупы одарённых, которых на удивление щадящими методами добивали, если они были ещё живыми или даже слегка ранеными, складывают отдельно. А Перевозчиков просто сваливают в кучу.

— … Я была той самой «Идиоткой», которая в итоге бросилась спасать «людей», — женщина судя по звуку усмехнулась, — а в итоге, мы мало того, что еле отбились и сбежали, мною же отбитый Перевозчик, всадил мне в награду в бедро волшебный нож. Так что, я год после этого хромала, покуда Иван Петрович, наш кудесник… Ирий ему навсегда! Не сумел подобрать цепочку глифов для артефакта отменившего волшебное воздействие на рану.

— Идиотка бы не вырасла в мою настаницу, которую я знаю, — буркнул я чувствуя как морда чуть покраснела от таких слов. — В любом случае. Эти парни — канибалы!

— В смысле? — видимо одноглазая Бажова, вспоминая молодость отвлеклась от трагедии на месте крушения. — А-а-а… Понятно. Тела перевозчиков, в каком-то смысле сами по себе являются волшебными артефактами, будучи такими из-за внедрённых в них особым образом частей монстров…

— Поэтому они выглядят так странно… — пробормотал я. — Долговязые скрюченные горбуны…

— Частично, — ответила мне тётка Марфа. — Чистокровные, как Ольга считает…

— Ольга?

— Ольга Васильевна твоя, — усмехнулась наставница. — Так вот, они продукт принудительной эволюции и целенаправленной селекции, но есть и те, кто подвергается особой операции. Всё это нужно, для помещение в тело волшебных «инсул»…

— В смысле… — переспросил я, потому как точно знал что «инсула», это на грекоримском — многоэтажный дом.

— Так называются особые полости в телах Перевозчиков, которые заполняются смесью из ингредиентов полученных с монстров, внутри которых находятся особые волшебные капсулы с очень маленькими механизмами, — терпеливо объяснила тётка Марфа. — В любом случае, эти уроды, сейчас вырезают и жрут печень или сердца?

— Вроде печень… — ответил я.

В монокуляр, наблюдая как оттаскивая в сторону и раздевая один из трупов, худенькое мальчко-девочка… Не понятно было в гриме, кто этот ренегат был на самом деле. Ловко вонзил пальцы и ладонь в плоть под правыми рёбрами и вырвав что-то из мерзко выглядевшего долговязого тела, начал жадно поглощать кусок окровавленной плоти.

— Ренегаты получается из секты «Колючего вьюна». Либо «наши», Московские, либо из Хёльмгарёра, — задумчиво констатировала наставница. — Как минимум костяк банды, за привычками которых вынуждены следовать остальные. В Киеве и Казани, фанатики не печень а сердце считают сакральным органом Перевозчиков, который аккумулирует в себе «волшебство» и съев который можно стать намного сильнее.

— Что за мерзость? — оторвавшись от монокуляра я посмотрел на тётку Марфу.

— А это как с коровами с подземной ферме в километре от нашего особняка, на которой мы закупаемся молоком и говяжьим мясом, — ответила мне наставница. — Тебя же не беспокоит, что там несчастных бурёнок растят в неподвижности, в крошечных ячейках под специальными светильниками, постоянно подпитывая живицей стихии «жизни». От которой у них развивается интеллект аналогичный трёхлетнему человеческому ребёнку.

— Ну, после того как ты это мне сказала. Уже не совсем «плевать»… — пробормотал я.