Возвращение клана (СИ)

К третьему разу он надоел мне своей назойливостью до такой степени, что я просто рыкнул на него и только после этого дурак почёл за лучшее ретироваться. Более же, никто не мешал нам спокойно досидеть оставшееся время, собраться и уйти, когда раздался первый звонок.

Зал, в который нас пустили через огромные двери, тщательно проверив билеты, был в общем-то под стать фое. Медь, стекло, алюминий и пластик… Да даже сиденья были выполнены из непонятного материала. Занавес же на сцене был уже раздвинут и убран за специальные панели, так что я мог только гадать как он выглядит.

Мне почему-то, оформление зала напомнилов первую очередь «летуна». Его внешний вид был таким же таинственным и немного чужеродным, так не похожим на обычные паровики и тем более дымовики с вездеездами. Словно бы сам аппарат пришёл из будущего, где всё по другому. И точно такое же впечатление создавал местный декор, немного даже давя своей необычностью.

Раздался третий звонок и свет в зале медленно погас, а затем, вдруг глубокий голос начал что-то говорить на незнакомом мне языке. Ему вторил перевод монотонным голосом гнусавым до безобразия, словно бы говоривший сидел, в суфлёрской будке и тщательно зажимал себе нос руками. Однако к моему удивлению, он практически даже не раздражал и более того практически не заглушал иностранца, позволяя нам слышать и его и себя.

— В далёком-далёком Полисе. Давным-давно, пятеро одарённых встретились, чтобы творить самые могучие чары на свете. Они встретились, чтобы дарить людям своё искусство…

Зазвучала в некотром роде тревожная музыка, а затем вспыхнули софиты направленные в зал, осветив силуэты четырёх людей. Двух мужчин и двух женщин. Пятый же одетый в тяжёлый взметнувшийся плащ, вдруг появился в высоком пряжке из на мгновение открывшегося в самой сцене люка и стоило только лучу прожектора осветить его, как он начал носиться кругами во всполохах серо-белого пламени, сложив руки на груди, а затем и вовсе размахивать своим плащом раскрывая его то так то сяк.

Что он собственно пытался изобразить — я так и не понял, но затем софиты высветили остальных участников группы, которые оказались одеты в очень сильно утрированные и стилизованные стилизованные исторические костюмы москвичей древности но явно разных периодов, каждый в свой доминирующий цвет.

— Мо-о-оска-а-ау… — затянули все хором, в то время как плащеносец ещё больше ускорился и теперь буквально летал по сцене маневрируя между своими коллегами.

Я слушал музыку, чужой язык и это в общем-то было нормально, тем более, что я понимал слова типа «Москва», «чародеи», «Господа», но затем я забрал у Хельги выданный нам при входе в зал буклет и найдя нужную песню, вчитался в перевод, после чего у меня глаза на лоб полезли. Один толкьо пассаж о том что чародеи: «…Ха-ха-ха-ха-ха — поднимают бараньи рога с водкой!» чего стоил.

Впрочем… Я посмотрел на свою девушку и улыбнулся даже явно зная о том, что текст песни собственно «ни о чём», Громовой всё равно нравилось, а потому я махнул рукой и не стал придираться к пустякам, тем более, что звучало вполне мелодично, да и пели берлинцы на своём родном языке очень даже хорошо.

После первой песни, до антракта группа успела исполнить ещё штук шесть своих произведений, которые в основном назывались именами чужих полисов. Когда же включили свет и мы вышли отдохнуть, Хельга повела меня не в кафетерий, посетовав, что покуда там не уберутся половые, там делать нечего, а в зимний сад расположенный в галерее на первом этаже гостиницы «Астралѣ». Там имелся свой небольшая «какавная» и пусть ничего кроме мороженного там собственно не продавали, а саму какаву, я как считал бурдой, так и продолжаю считать, но всё же посидеть там под журчание фонтанов и стук капель о стекло над головой, было довольно приятно.

Второй акт концерта, был в общем-то похож на первый, разве что исполнители переоделись в другие наряды, но всё так же пели про разные Полисы. Заканчивали же они своё выступление, сорвав довольно скромные аплодисменты полупустого зала песней про свой «Берлин». В общем-то я даже не стал даже вчитываться пытаясь узнать о чём они собственно голосят. Я просто наслаждался музыкой и словами чужого мне языка, воспринимая их как слышу и более не пытаясь вникнуть в смысл, потому как на мой неискушённый поэзией взгляд его в песнях практически не было.

— Я только вот чего не могу понять, — произнёс я, когда мы обойдя раскрасневшегося студента Сеченовки вместе с его барышней, который в этот момент что-то возмущённо отвечал девушке в форме служащей концертного зала, вместе с остальными зрителями вышли в фойе и направились к гардеробной. — Концерт же организовали Морозовы?

— Ну, да… — Хельга с удивлением посмотрела на меня. — А что?

— Да вот интересно, — задумчиво продолжил я, краем глаза замечая как ещё к нескольким студентам из разных Академий подходят люди одетые в форму сотрудников концертного зала, — почему сегодня за весь день я никого из них не видел…