Возвращение клана. Том 2 (СИ)

Однако хуже всего конечно, были новые живые «скульптурные» украшения, которые автор посчитал нужным выставить на всеобщее обозрение на этой своеобразной выставке в собственной прихожей. И Инари вовсе не имела в виду двух практически неподвижных боевых чародеев, с каменными лицами и пустыми взглядами по стойке смирно застывших у входа.

Нет, «предметы» творчества хозяина особняка были более менее аккуратно расставлены вдоль стен, являли собой искусство «особого рода». Простушки, обнажённые девочки, девушки и женщины, зачастую явно беременные, в зафиксированные в неудобных, порой болезненных позах при помощи кованных металлических каркасов, являли собой по мнению «творца» произведения на тему «быстро увядающей и саморазвивающейся мимолётной красоты».

Поморщившись от стойкого, казалось въевшегося в само помещение запаха мочи и человеческих фекалий, ведь медленно умирающие, способные только плакать и тихо мычать в кляпы «экспонаты», всё это время ходили исключительно под себя, прямо на пол, Инари направилась прямиком к дверям в «мастерскую. Всё так же меделенно и неторопливо, прошла мимо трёх хмурых мужиков в простой заляпанной в сём-то одежде и жёстких кожанных кузнечных фартуках, которые в этот момент быстрыми, уверенными ударами молотков по зубилам расклёпывали кандалы и ободы, одного из «произведений», всё ещё удерживающие в себе, какое-то время уже мёртвое тело.

— Ик-ца-ца! Ну где же она? Гдее-е-е! — вновь раздался безумный вопль перемежающийся со смехом из «мастерской» вместе с каким-то невнятным бульканьем и женщина, поморщившись вошла внутрь. — Я не могу больше жда-а-а-ать! Всё не так! Всё не то-о-о-о!!

Мастерская хозяина особняка, совершенно не изменилась. Это была всё так же просторная комната, буквально заваленная разнообразными холстами с мазнёй владельца особняка. Дальняя часть. была отгорожена, так как там располагалась небольшая кузня, которая как Инари знала, в обычное время, когда его помощники не творят очередной «шедевр», раздражала хозяина своим утилитарным плебейским видом.

В центре же, располагался большой мольберт с явно не законченной картиной, установленный перед грубо сколоченным деревянным стендом на котором висела в странной поломанной позе, жестоко исполосованное ножом с практически срезанным лицом, тело совсем молодой девушки, даже скорее всего девочки.

— Ваше Высочество Князь Московский, — вежливо но не кланяясь произнесла Инари аккуратно стирая со своей одежды долетевшие до неё капли крови и привлекая внимание хозяина особняка, который резко развернулся к ней, продолжая сжимать в руке довольно массивный тесак. — Вы хотели меня видеть?

Среднего роста, щуплый мужчина с болезненно худым лицом, седыми волосами до плеч и горящими безумием глазами, тяжело дыша и явно не узнавая, несколько долгих минут просто смотрел на неё. Выглядел он на удивление молодо и женщина сказала бы, что он лишь чуть-чуть старше её, если бы не знала что этому человеку на самом деле, за сорок. Как и его старший брат, настоящий Правитель Московского Полиса, а так же сестра, Кня’жина Ольга, он давно уже разменял пятый десяток лет, проведя более половины своей жизни в принудительной изоляции Лубянской Психиотрической Лечебницы.

Настоящее бельмо на глазу нынешний правящей семьи, почти с самого рождения, Дмитрий Васильевич, как его звали унаследовал тщательно скрываемый психический недуг, редко, но пробуждающийся в прямой линии наследников Святогора Тимирязева. Злые языки, поговаривал, что то, было родовое проклятье насланное на основателя Москвы его бывшим побратимом, Еремеем Пожарским, когда после создания Полиса тот чем-то его сильно обидел.

Однако, в любом случае, как бы то «семья» не пыталась скрыть выбросить и забыть о существовании Дмитрия, именно он в детстве был любимчиком у предыдущего Князя и ходили даже слухи, что тот собирался именно своего сумасшедшего, но любимого младшего сына назначить официальным преемником. Когда же после Кремлёвского переворота устроенного старшими детьми и отречения их отца, тогда ещё юная Княжна Ольга Васильевна которая по старшинству должна была наследовать трон, отказалась от него в пользу старшего из двух братьев, это вызвало недовольство как у некоторых влиятельных чиновников, так и некоторых кланов.

Старший, Юрий, почти сразу же оправдал эти опасения, для начала избавившись от облоих обоих родственников-конкурентов, одну выдав замуж за своего друга Ланского, а младшего брата заточив в Лубянскую лечебницу, после чего, взялся полностью перетряхивать доставшийся ему от отца чиновничий аппарат. Быстро и безжалостно расправившись со многими влиятельными и уважаемыми представителями Княжеского Стола.